У каждого человека разные ауры, такие же уникальные, как отпечатки пальцев. Но единственный раз аура каждого становится черной — в момент смерти.
Макс отодвинул Марию с дороги, пытаясь игнорировать паническую дрожь, сотрясающую ее тело. Он хотел успокоить девушку, но нельзя было терять ни секунды.
Он опустился на колени перед Лиз и положил ладони на рану. Мгновенно его пальцы намокли от крови.
Я люблю ее. Мысль взорвалась в его сознании. Это была истинная правда. Он хранил это в секрете, даже от самого себя. Любить человека не очень-то умно. К тому же, небезопасно. Но он ничего не мог поделать. Он любил Лиз, и не собирался позволить ей умереть.
— Дайте мне пройти! — он услышал, как отец Лиз закричал за его спиной. — Дайте взглянуть на нее!
Макс не двинулся с места. И не ответил. Сейчас ему требовалось сосредоточиться на Лиз. Единственное, что имело значение, это Лиз.
Он закрыл глаза и начал погружаться, все глубже с каждым вздохом. Пытаясь установить связь.
«Думай о Лиз, — приказал он себе. — Ни о чем кроме Лиз».
Как ее волосы всегда пахли жасмином. Как на ее левой щеке появлялась ямочка, когда она улыбалась. Как ей нравилось рассказывать глупые шутки о пришельцах. Как она слушала с полной сосредоточенностью, когда он разговаривал с ней.
О… Ему почти удалось это. Он почти установил контакт. Ему лишь нужно подобраться немножко ближе…
— Скорая уже едет. — Пробормотал Майкл позади него.
Макс сделал еще один вздох.
Картинки вспыхивали в его сознании, все ускоряясь, Макс едва мог разглядеть одну, как появлялась следующая.
Плюшевая собака с оторванным ухом. Набор для начинающего химика — мистер Визард. Маленькая белокурая девочка, держащая птенца. Мчащийся автомобиль. Лиз примерно пяти лет в розовом платьице с рисунком из маленьких кексов. Валентинка. Ныряние с вышки в большой бассейн. Собственное лицо Макса.
Наконец у него получилось. Он связался с ней.
Он ощущал кровь, вытекающую из тела Лиз, как если бы это происходило с ним самим. Чувствовал ее дыхание в своих легких. Слышал биение ее сердце в своих ушах.
«Сначала пуля», — велел себе Макс. Он сосредоточил все внимание на теле Лиз. На их общем теле.
Да. Так и было. Он мог точно определить, где находится пуля. Свинец. Молекулы свинца.
Затем он подтолкнул молекулы. Это единственное слово, которым он мог описать этот процесс. Он подтолкнул их, и они разрушились. Пуля распалась на мельчайшие частицы. И после того, как они попали в кровоток, стали безопасны.
— Скорая подъезжает. — Услышал Макс слова Майкла.
Но он звучал так далеко. Так далеко…
Макс сфокусировался на соматических клетках Лиз. Клетках ее тела. Ее живота. На ее мышцах и сухожилиях. На ее коже.
И вместо того, чтобы подталкивать, он сжал их. Сжал своим разумом. Подгоняя клетки ближе друг к другу. Восстанавливая.
Макс почувствовал, как чьи-то руки трясут его за плечи.
— Ты должен разорвать контакт. Сейчас же. — Велел Майкл. — Медики уже в дверях.
И он вышел. Снова отделился. Снова один. Волна холода окатила его, и он задрожал.
Макс медленно поднял ладони и взглянул на живот Лиз. Под растекшейся кровью ее кожа была неповрежденная и прекрасная. Слабый вздох облегчения вырвался из груди.
Лиз открыла глаза и уставилась на него.
— Я… ты…
— Я все объясню позже. — Прошептал он. — А теперь мне нужно, чтобы ты мне помогла.
Он схватил бутылку кетчупа со стойки и грохнул ее об пол. Потом размазал содержимое поверх крови на униформе Лиз.
— Ты разбила бутылку, когда упала. — Сказал ей Макс. — Поняла, Лиз? Разбила бутылку при падении. Вот и все.
Мужчина и женщина, одетые в белые комбинезоны, спешили к стойке.
— Отойдите все в сторону и освободите нам немного места. — Распорядилась женщина-парамедик.
Макс отошел. Поняла ли Лиз, о чем он ее попросил?
Лиз попыталась сесть.
— Со мной все в порядке. — Сказала она. Голос прозвучал хрипло. — Когда я услышала выстрел, то отпрыгнула. Потом упала. Я… я разбила эту бутылку кетчупа и вся в нем измазалась.
Она подняла разбитую бутылку, чтобы все могли увидеть.
Затем Лиз посмотрела прямо на Макса, в ее темно-карих глазах переливались эмоции. Он ощутил, как дыхание перехватило в груди.
— Со мной все нормально. — Повторила она.
Глава 2
Лиз не могла оторвать взгляда от Макса. Он одарил ее едва заметной улыбкой, особой улыбкой, предназначенной только для нее. «Что ты со мной делаешь? — подумал он. — Как…»
Ее мозг ощутил нечто, похожее на жужжание, вибрирующее на очень низкой частоте. Было трудно думать.
Парамедик опустился на колени перед Лиз, закрывая от нее Макса. «Нет!» — подумала Лиз, пытаясь подняться. Сейчас ей просто необходимо держать Макса в поле зрения. Это давало ей ощущение… безопасности.
Когда она лежала на полу, появилось чувство, будто она уносится прочь, какие-то силы увлекают ее из кафе, от ее отца и Марии — вообще ото всех и всего знакомого. И каким-то образом Максу удалось вернуть ее назад.
— Не пытайся двигаться пока что. — Парамедик крепко обхватил Лиз за плечи.
Лиз постаралась сосредоточиться на истории, которую ей предполагалось рассказывать. Она провела пальцами по переднику униформы, потом подняла руку чуть выше, поскольку женщина все видела.
— Это всего лишь кетчуп, как я вам и сказала. Я знаю, похоже на кровь, будто тут много крови…
«И под кетчупом действительно кровь, много крови. — Подумала она. — Я истекала кровью. Я умирала». Дрожь прошла по телу Лиз. Она обхватила себя руками, но это не помогло. Она все еще ощущала холод.
— Я знаю, что это кетчуп, — чувствую его запах. И сразу же захотелось съесть большую тарелку жареной картошки. — Пошутила женщина-медик. Она достала маленький фонарик и посветила им в глаза Лиз. Затем взяла запястье Лиз и проверила пульс.
— Она в порядке? — спросил мистер Ортего. Он заморгал чрезвычайно быстро, как обычно делал, когда готовился потерять ее.
Лиз испытала стремление защитить своего отца. Он был опустошен после того, как Роза умерла от передозировки. В течение нескольких дней после похорон просто лежал на диване, укрывшись красной афганкой, хотя стояла середина лета. И неважно, сколько бы раз Лиз ни входила в комнату, неизменно заставала его в том же самом положении.
«Должно быть, он в ужасе, — подумала она. — Я — единственный оставшийся ребенок». И ей захотелось, чтобы все это случилось в один из его выходных.
— Со мной все хорошо, папочка. — Ответила она. В голосе послышалась легкая дрожь, но она подумала, что отлично справилась и придала голосу естественное звучание. За исключением того, что назвала отца «папочка». Она не называла его так с тех пор, как была маленькой девочкой.
— Я не тебя спрашивал, — отрезал отец. — Разве ты профессионал? Нет. Откуда тебе знать, в порядке ты или нет?
— Я профессионал, и я также говорю, что она в норме. — Ответила женщина-медик. — Я предполагала, что она в шоковом состоянии. Я бы точно была в шоке, если бы кто-то стрелял в меня. Но с ней действительно все в порядке.
Женщина взглянула через плечо на своего напарника.
— Думаю, нам пора отправляться.
— Спасибо. — Лиз рывком поднялась на ноги. Отец так крепко обнял ее, что заболели ребра. — Давай не будем рассказывать маме, что произошло, ладно? — прошептала она.
— Ты шутишь? Радар твоей матери такое не пропустит. В ту же секунду, как один из нас ступит на порог дома, она будет знать, что что-то не так. — Он издал задушенный смешок, разжимая объятия.
Лиз осмотрела кафе в поисках Макса. Ей необходимо было с ним поговорить. Разузнать, что он с ней сделал. Но он исчез. Как и Майкл.
Макс так настойчиво упрашивал солгать, будто это было чем-то поистине решающим. Если бы кто-то повнимательнее пригляделся к полу, то понял бы, что история с кетчупом насквозь фальшивая. Брызги крови на кафельных плитках выглядели слишком яркими и блестящими, совсем не как томатный соус.