1940
— А, это вы?.. Вы приехали.
Меланхолично Софи склонила голову. Мария уставилась на ее темные, лишь слегка покрытые шляпой, прилизанные волосы. Боже мой, какая же идиотка!
— Ну, что вы стоите… пожалуйста.
Не показывая глаз, Софи вошла. Мария нервно растирала руки, не зная, совершенно не зная, что сказать и делать. В гостиной Аппель говорил по телефону: «Сожалею, но вам лучше приехать, конечно, вам нужно приехать… конечно, это срочно, как вы можете сомневаться? Я вам, в конце концов, приказываю приехать!» (боже мой, какой невыносимо-спокойный голос у Альриха!). Несколько раз она вытерла нос, хотя он был сухим, и глаза тоже вытерла, которые тоже были сухими. И ей захотелось убить Софи, которая стояла, не шевелясь, в прихожей, словно намеревалась в ней поселиться.
— Пожалуйста… у вас… я хотела сказать, у нас есть комната… Поставьте свой саквояж, мальчики его… Мальчики!
Никто не пришел.
— Мальчики! Возьмите кто-нибудь вещи Софи!.. Извините. Наверное, они заняты.
Невротизм ее — остановись, сделай глубокий вдох, и тебе полегчает! С неестественным оживлением она улыбнулась.
— Ничего, ничего… Оставьте тут. Я покажу комнату.
И, взяв Софи за руку, она быстро заговорила об Элизабет Херт, что накануне хвасталась ей по телефону, что достала эксклюзивные выкройки из Италии, а говорят, их хотела заполучить некая популярная английская актриса, которая… Софи не отвечала. Она не шла, а почти плыла, могло показаться, что и ноги ее не соприкасаются с полом, настолько плавно и меланхолично она двигалась. Мария, с ее решительным шагом, в иной раз сочла бы себя деревенщиной, но нынче ей было наплевать на более изящное создание в ее доме.
— Пожалуйста, располагайтесь. — с нервной улыбкой она открыла дверь спальни. — Ужин… кажется, через два часа. Мне нужно… уточнить. Отдыхайте.
Не взглянув на нее, Софи вплыла в пасмурную комнату. Боже мой, хоть бы она не показывалась весь вечер!
Спотыкаясь и чертыхаясь под нос, она вернулась в гостиную. Ее никто не заметил. Аппель стоял у телефона, уставившись в окно. Альберт как-то жалко скрючился в кресле и закрыл руками глаза. Мария почувствовала себя лишней.
— Вот… — Она тоже присела. — Софи приехала… все хорошо…
Аппель упрямо молчал. И какого черта он, спрашивается, молчит? Неужели он ненавидит ее? Молчание затягивалось. Пробили настенные часы. Больше молчать было невозможно.
— Так… что они сказали? — Слева билось так больно, что она морщилась.
— А? — спросил Аппель, словно не слышал.
— Я хотела сказать… я хотела спросить, что они ответили?
— Они собираются… — Аппель был мрачен и спокоен. — В течение двух часов…
— Двух часов? — завопила она внезапно. — Каких еще двух часов? Они обязаны приехать в течение десяти минут!
— Они не могут приехать в течение десяти минут. Им нужно снаряжение для поисков. Им нужно собрать тех, кто согласится спуститься…
— Чушь! — закричала она и вскочила. — Моя сестра может погибнуть! Какое, к чертовой матери, снаряжение! На счету каждая минута!
— Мне жаль вас расстраивать… — Аппель смотрел не на нее, а на Альберта, — но если Катерина сбросилась с моста, шансов выжить у нее не было. Там высота…
— Я знать не хочу о вашей высоте! Это все чушь!
Ей хотелось бушевать, крушить мебель, выть, как собака, и она бы бушевала, крушила и выла — если бы не дикое спокойствие Аппеля. Альрих внушал ей ужас и вместе с тем сдерживал ее порывы. Она кричала, но — не срывая горло. Она бегала по комнате, но, как ни было велико желание разбить статуэтки с камина, она не решалась к ним прикоснуться.
Спины ее коснулась чья-то рука — то был Альберт, который встал и наткнулся на Марию, будто ее не заметив.
— Я пойду, Альдо.
Глаза Аппеля изумленно расширились.
— Куда ты пойдешь?
— Наружу.
— Нет, скажи мне, куда ты пойдешь.
— Кто-то должен поискать Кете.
Мария оглянулась — и ей стало страшно от странного безразличия, что сковывало черты ее старого друга. Отпускать Альберта было бы полным безумием. Аппель заморгал, как пытаясь избавиться от соринки в глазу, а после сказал:
— Конечно, ты никуда не пойдешь. Нужно дождаться спасателей. У тебя нет снаряжения.
— Я спущусь без него.
— Да ты, черт возьми, спятил! — Спокойствие изменило Аппелю; щеки его пошли красными пятнами. — Ты видел эти скалы, Берти? Это не шутки! Ты сдохнешь, стоит тебе начать спуск без поддержки и снаряжения! Или ты думаешь, Кете, увидев тебя снизу, отрастит себе крылья и взлетит вверх? И поймает тебя, когда ты полетишь вниз? Этого ты хочешь, не так ли?