От дурных мыслей разболелась голова, и, промаявшись полтора часа в постели без сна, я понял, что таблетка от головной боли меня совсем не спасает, вышел на балкон подышать свежим ночным воздухом. Пенсионерский двор был тих и печален, свет горел только в нескольких окошках, зато в половине квартир вспыхивали сиреневые отсветы телевизионных экранов. Интересно, что показывают в час ночи такое популярное среди местного народонаселения — «Рабыню Изауру» или «Санта-Барбару»? Последний сериал был для меня терра-инкогнито. Единственное, что я знал о нем, это то, что на протяжении сотни серий там в коме постоянно находился таинственный Сиси. Нагулявшийся Демон счастливо дрых, почти полностью взобравшись своей тушкой на мой матрас, взвизгивая и подергивая лапами в своем беспокойном сне. Я дышал свежим осенним воздухом, оперевшись на металлические перила балкона. Серое низкое небо, темные плотные тучи закрыли звезды, дождя еще не было, в воздухе висела лишь легкая водяная взвесь, которая приносила моему раскаленному лбу некоторое облегчение.
Демон внезапно вскочил, вопросительно и тревожно взлаяв, но, учуяв меня на балконе, прибежал ко мне и встал рядом, положив на перила мощные передние лапы и тяжелую голову. Глядеть на пустую улицу псу быстро надоело, романтики ночного неба он не понимал. Бросив на меня жалобный взгляд, но поняв, что кормить голодную собачечку в ближайшее время не будут, Демон тяжело вздохнул и ушел в квартиру, поближе к мягкому хозяйскому матрасу. Постепенно головная боль отступала, и меня охватило странное умиротворение. Я даже был готов простить соседку, при условии, что ближайшие две недели я не увижу ни ее, ни ее псину.
Внезапно я понял, что рядом со мной кто-то есть. Негромкое шуршание раздавалось слева, я пригляделся и увидел, что из-за балконного ограждения высовывается голова соседской болонки. Заметив меня, мелкая тварь зарычала и оскалила зубы. Решение пришло мгновенно — сейчас ты за все поплатишься, старая дрянь. Я схватил недопсину за пасть и, не дав ей даже тявкнуть, перетащил этот кусок шерсти на свою сторону балкона, после чего, плотно зафиксировав дергающийся в моих руках комок шерсти, вернулся в свою квартиру, плотно прикрыв балконную дверь.
Утро для меня началось рано. Ровно в шесть часов утра в предрассветном сумраке в подъезде раздались крики. Я вынырнул из мутного сна, попытался снова заснуть, но пронзительные вопли соседки, казалось, проникали прямо в мозг. Я со стариковским кряхтением встал и, подтянув трусы, вышел на балкон. Старая хрычовка, собрав вокруг себя небольшую толпу таких же, почтенных матрон, бегала кругами перед подъездом, дико вопя и тыкая руками в сторону кровавых пятен, разметавшихся сочными брызгами на темно-сером асфальте прямо под ее балконом. Старуха бесновалась внизу, привлекая сочувствующих или просто разбуженных из нашего и соседнего дома еще минут пятнадцать, затем устало упала на лавочку, закрыла лицо руками и горько заплакала.
— Пойдем, Демон, пришел наш выход. Да, гулять, гулять! — Я потряс поводком, и пес, с интересом наблюдающий за бедламом во дворе через ограждение балкона, в мгновение ока подскочил к входной двери и заплясал перед ней в безумном танце странствующего дервиша, молотя по стенам хвостом и гремя поводком.
Выйдя на улицу, я прибрал поводок покороче и двинулся к бестолково гомонящей толпе, которая, увидев нас с Демоном, красивых, безмолвно раздалась перед нами. Я двинулся к опавшей бесформенной грудой на спинку лавочки женщине.
Услышав цокот когтей Демона по асфальту, женщина подняла голову и с ненавистью посмотрела на меня. Я не дал ей начать с новой силой выкрикивать безумные обвинения в мой адрес, после которых мне было бы очень сложно разговаривать с ней спокойным тоном:
— Здравствуйте, Алла Никитична. Что у вас случилось?
Чувствовалось, что демоны рвались из сердца моей соседки, чтобы при сбежавшихся со всей округи бабках высказать все, что клокотало и кипело в ее душе с момента нашего знакомства. Но старушка смогла усмирить своих гостей из преисподней и ответила более-менее связно:
— Никочка моя пропала, вечером была дома, а утром только это! — Рука ее ткнула в темные пятна на асфальте: — Можешь радоваться, скоро и меня не станет, уйду вслед за своей девочкой.