-- Мастер по слесарной части. Он смирный очень. Если и выпьет когда, в самый большой праздник, так сейчас спать ложится. Человек такой, что все хвалят. И вы довольны останетесь.
-- Уж там посмотрим! Грубый они народ -- слесаря, плотники. Вот я -- при газете. Все равно, что литератор. Служу народному просвещению и сам достаточно просвещенный человек...
Настасья приняла задаток, проводила нанимателя до самых ворот, потом смотрела ему вслед, пока он не завернул за угол. Вздохнула и покачала головой, потом отряхнула то плечо, за которое брались холодные серые пальцы.
У Провидова случилось на заводе маленькое столкновение с инженером, начальником мастерской. Поэтому домой он явился мрачный, шел опустив голову и даже не взглянул на объявление, которым так интересовался вчера вечером. Все под тем же впечатлением недавно пережитой обиды принялся за ужин, выхлебал две тарелки вкусных разогретых щей, поел картошки с постным маслом и луком. Вздыхал.
-- Куда ни плюнь -- одни неприятности... Хоть петлю надевать впору! И есть еще такие бабы, которые шпыняют.
-- Да я хотя бы рот открыла! Вижу -- сидит человек волком, -- и молчу.
-- Я не про сейчас! Я про вообще говорю... Что-то ты очень уж сытно накормила меня сегодня. Даже дыхание спирает.
-- Вот, попробуй: не облегчит ли?
Вынула из какого-то тайничка бутылку с пивом, усмехаясь тихонько, поставила ее перед слесарем.
-- Ого! Что за праздник такой? Или нежданное наследство выскочило?
Настасья наполнила мужу стакан, пригубила сама, погрузив губы в белую холодную пену. И, чтобы продлить удовольствие, ответила не сразу.
-- Ты так-таки ничего и не видел разве?
-- Мало ли что я видел! Только хорошего мало во всем этом.
-- Бумажка-то твоя -- еще с утра за печкой лежит.
-- Неужели сдала?
-- Еще как сдала-то...
Рассказала подробно, кто приходил утром, как снимал комнату, как говорил о себе, что получает больше любого чиновника. И одет очень чисто, как настоящий барин. С такого не придется плату клещами вытягивать. Когда кончила, слесарь и сам еще расспросил обо всем, что упустила из виду Настасья. Справился между прочим, стар ли или молод.
-- Так, какой-то... Середка на половинку!
Настасья почему-то отвернулась, сделала вид, что очень занята мытьем посуды. Провидов посмотрел на спину жены с некоторым подозрением.
-- Целыми днями, значит, будет дома сидеть? Так! Все хорошо, а вот уж это мне не нравится.
Настасья быстро выпрямилась, махнула рукой так, что с посудной мочалки полетели во все стороны сальные брызги.
-- Дурак ты отпетый, вот что! Нужен он мне очень, этакий мокрогубый! У меня только та и печаль была, что сам-то он мне вовсе не понравился. Тля какая-то серая, а до баб -- сразу видно, что большой охотник.
-- Ну, вот! -- почесал за ухом Провидов. -- По-моему и выходит, что плохо... Чего же ругаешься-то?
-- Так неужели я себя соблюсти не смогу... от этакого... Я его, в случае чего, одним пальцем раздавить могу, как клопа! Ну, а что приставать будет -- уж это верно. И не люблю я, когда пристают.
Провидов немного подумал и сказал успокоительно:
-- Вам тоже мерещится иной раз, чего и нету совсем. Если он человек солидный, то не позволит себе какого-нибудь охальства. А что ты себя соблюдешь -- это я понимаю. Не из плохого дома взята... Задаток-то большой дал?
-- Пятерку. Как перейдет -- остальные.
-- Хорошее дело. Стало быть, долгов скостим маленько.
Когда пиво было допито, слесарь заглянул в снятую новым жильцом комнату, помялся на одном месте, у порога. И, словно нехотя, процедил сквозь зубы:
-- Солидный человек не будет приставать. А если пошутит когда, то и стерпеть можно. От шутки не станется... Четырнадцать рублей ведь... На полу не подымешь! Как раз уравнение финансов.
-- Да коли бы не это... Мне все равно, пускай подсунется: обломаю кривые ножки!
* * *
Метранпаж переехал, как обещался, на другой день рано утром, едва только Провидов успел уйти на работу. Вещей у него оказалась целая, с верхом накладенная, подвода: два сундука больших, третий поменьше, гардероб под красное дерево, умывальник с золотыми разводами, зеркало в хорошей раме, лампа, книг четыре связки, книжная этажерка и еще много разной мелочи. В просторной комнате сделалось даже тесновато, когда все это расставили по местам. А один большой сундук пришлось-таки поместить в кухне. Отпустив ломовика, постоялец, при помощи Настасьи, долго еще наводил порядок и когда, наконец, все было готово, с некоторой гордостью спросил: нравится ли?