— Гертруда! — Радмир вернулся, схватил Геру за руку. — Бежим!
Гера не стала больше медлить. Она побежала, петляя между сосен и елей, прислушиваясь к треску позади себя, не замечая дождя, сдерживая приступы тошноты, вызванные запахом гари.
— Быстрее! Быстрее! — подгонял Геру Радмир.
Они выскочили на лесную дорогу в тот момент, когда из-за поворота на неё выкатил старый полицейский уазик.
— Пожар! — крикнул Радмир, подбегая к машине.
— В машину, живо! — заорал из уазика сидевший за рулём участковый. — Не хватало ещё сгореть здесь заживо!
Гера и Радмир запрыгнули на заднее сиденье. Уазик с трудом, в три захода, развернулся на узкой, заросшей травой дороге, и рванул в сторону Синичкино.
— Что случилось? — заорал белый, как полотно, Павловский, сидевший рядом с участковым.
— Молния в дуб возле валуна ударила, — пояснил Радмир.
Гера плотно сжала губы: её начало сильно мутить от запаха гари.
— Потерпи, — Радмир с сочувствием посмотрел на Гертруду.
Уазик тем временем выскочил из леса и почти встал: стена из ливня была такой плотной, что дорогу рассмотреть не представлялось возможным.
— Ничего, ничего. Поедем по приборам. Тут всё время прямо, — бормотал участковый. — Лей, лей, не жалей! Может пожар не весь лес уничтожит.
Уазик медленно продирался сквозь стену дождя в сторону Синичкино. Игнат Осипович сосредоточенно всматривался в лобовое стекло, где бешено работали дворники. Пассажиры молчали, наблюдая за разгулом стихии.
— Ни черта не понимаю: где мы? — бубнел Игнат Осипович. — Должны уже быть в Синичкино.
— Свет! Впереди свет! — крикнул Радмир.
— Вижу! — участковый выкрутил руль в сторону яркой точки света посреди серого водяного мрака.
Через минуту уазик затормозил возле здания офиса, на крыльце которого стоял промокший до нитки Самуил Флор. Он держал в руках большой электрический фонарь и призывно махал свободной рукой.
Друг за другом водитель и пассажиры уазика выскочили из машины.
— Сюда! Сюда! — звал их Флор. — Электричество пропало! Я боялся, что вы дорогу в Синичкино не найдёте.
— Спасибо! Мы бы проехали мимо, если бы свет фонаря не увидели, — поблагодарил Самуила Флора участковый, когда всё вошли в лобби, где было темно, как вечером.
— Я вспышку молнии видел. В лесу пожар? — волновался Флор.
— Да, молния в дуб на капище ударила. Огонь моментально перекинулся на соседние деревья. Я не смог забрать с поляны тело Виолетты, — с сожалением пояснил Радмир.
— Бедная девочка точно была мертва? — снимая фуражку, спросил Игнат Осипович.
— У неё дырка в черепе и камень рядом с телом лежал окровавленный, — пояснил Радмир.
— Что ещё? — допытывался участковый.
— На шее была широкая красно-синяя полоса, словно Виолетту душили чем-то. На валуне я заметил символы, нарисованные чем-то красным, скорее всего кровью: солнце, месяц, вроде дерево, но на счёт дерева не уверен. Солнце и месяц — это точно. Ещё на руках Виоллеты какие-то полосы волнистые. Думаю, что это кровью преступник нарисовал, — чётко отвечал Радмир, и Гера поразилась его наблюдательности.
— Ты сфотографировал место преступления? — с надеждой спросил Игнат Осипович.
— Нет, когда пожар начался, я запаниковал: испугался, что не успею Гертруду из леса вывести, — развёл руками Радмир.
— Может ты, Герочка, что-то ещё успела заметить, о чём Радмир не сказал? — обратился к Гертруде Самуил Флор.
Все напряжённо смотрели на Геру.
Она хотела сказать, что видела фотоаппарат "Nikon" на ветке дуба, но передумала.
— Радмир заметил даже больше, чем я, — тихо сказала Гера и посмотрела на участкового. — Можно я схожу переодеться?
— Конечно, — кивнул Игнат Осипович. — Все идите переодеваться. Самуил Яковлевич, я вас на машине подвезу к вашему жилищу.
— Думаете проедем? — Флор обеспокоенно посмотрел в окно, где дождь всё ещё лил, как из ведра.
— Доедем, — заверил его участковый и обратился к остальным. — Когда смените одежду, возвращайтесь сюда. Я хочу со всеми побеседовать.
Юра, Радмир и Гера друг за другом начали подниматься по лестнице на второй этаж, а участковый с Флором, выйдя из офиса, побежали к уазику.
— Ну и дела! — оценил происходящее Павловский. — Я чувствую себя так, будто в фильм ужасов попал. А вы, ребята?
Гера глянула на Юру и отметила, что он успел сменить синие джинсы и чёрную рубашку на белую тенниску и чёрные джогерсы.
— Хочу, чтобы всё закончилось, — недовольно проворчал Радмир. — Только уговорил отца не продавать Синичкино!
— Зачем тебе это геморойное место? — удивился Юра.
— Теперь для меня дело принципа сделать постоялый двор доходным местом, — пояснил Радмир.
— А, тебя слова старика Флора, сказанные им за завтраком, задели! — догадался Павловский.
— Как вы можете говорить о деньгах! — не выдержала Гера. — Виолетта убита! Вы понимаете, что убийца где-то рядом?!
— Пусть следствие разбирается с каким-то религиозным маньяком. Я в этом больше не участвую, — раздражённо фыркнул Юрий, скрываясь в своей комнате.
Гертруда мысленно согласилась с Павловским и вошла в свою комнату, где царил полумрак. Она пощёлкала выключатером в санузле, но света не было. В темноте Гертруда вытащила из встроенного шкафа нижнее бельё и первое, что попалось под руку: ярко-красное платье. Сменив мокрую одежду на сухую, Гера промокнула полотенцем волосы, обула лоферы, сняла с вешалки джинсовую куртку и надела её. Перед тем, как покинуть комнату, Гертруда взяла с прикроватной тумбы мобильный телефон, и, пытаясь всунуть его во внутренний карман куртки, почувствовала, что там лежит какая-то сложенная пополам картонка.
Гера вытащила картонку и ахнула: фотография из жестяной коробки.
— Я совсем забыла, что положила это фото в карман куртки, — пробормотала она, подходя к окну.
Возле окна было светлее, чем в глубине комнаты. Гера, с нежностью разгладив карточку, смотрела на запечатлённых на ней родителей, бабушку, трёхлетнюю себя.
— Хоть что-то мне на память осталось от вас, — вздохнула Гертруда и перевернула снимок.
Следующую минуту она внимательно изучала обратную сторону старой фотографии, потом положила снимок назад во внутренний карман куртки, взяла с прикроватной тумбы подсвечник с толстой свечёй, зажигалку и вышла из комнаты, чтобы вернуться в лобби.
Когда она спустилась на первый этаж, там уже на диване сидели Радмир и Юрий.
Гера подошла к дивану, зажгла свечу и поставила её на журнальный столик, находившийся в середине лобби.
— Сразу стало светло, — нервно пошутил Павловский.
— Это не для света, а в память о Виолетте, — пояснила Гера, опускаясь в кресло.
Входная дверь открылась. В лобби вошёл Самуил Флор, а следом за ним участковый. Флор разместился в кресле, Игнат Осипович остался стоять.
— Оперативная группа и следователь пока приехать в Синичкино не могут. Там на трассе что-то случилось, — оповестил он всех. — Поэтому я провожу первичный опрос. Во сколько Виолетта ушла в лес?
— Минут через сорок после завтрака. Я ещё была в столовой и видела её в окно, — рассказала Гера.
— Будем исходить из того, что Виолетта убита, — немного подумав, заявил участковый. — поэтому...
— Что значит "будем исходить"? — перебил его Радмир. — Виолетта была убита с особой жестокостью. Юра, я и Гера видели её тело!
— Хорошо, — согласился Игнат Осипович. — Перефразирую сказанное: Виолетта была убита на поляне в лесу. Мотив преступления нам не известен, но логично будет предположить, что убийца следил за жертвой, а значит он был в Синичкино.
— Убийца среди нас?! — Павловский удивлённо посмотрел на участкового. — Мне эта мысль раньше не приходила в голову.
— Я не утверждаю, что Виолетту убил кто-то из вас, но хочу знать: что делал каждый из Вас этим утром? Начнём с Геры.
— Убирала на кухне, потом была в столовой, после этого гуляла в лабиринте.