И пока она успокаивала себя призрачными надеждами на то, что Владлен, возможно, забудет о ночном происшествии или хотя бы просто при следующей встрече опять наговорит неприятных вещей, он в тот момент уже вовсю развлекался с очередной девушкой на одну ночь, попутно обдумывая новый безумный план: Алина обязана быть с ним. Любой ценой.
Глава 2
Несколько дней Алина не находила себе места, переживая за своего младшего брата: слова Владлена о том, что ему нужны такие люди, как Сашка, не давали ей покоя ни днем, ни ночью.
Было трудно что-то прочесть по выражению чересчур бледного лица этой девушки, но каждый раз, когда брат подолгу не отвечал на звонки, хорошо замаскированные искорки страха все ярче проблескивали в уставших глазах. Она понимала, что, если с Сашкой что-то случится, это будет полностью ее вина.
«Аппарат абонента выключен или…», — тяжело вздохнув, Алина положила телефон на кухонный стол и, присев на низкий подоконник, обхватила голову руками:
— Где же тебя носит, Саш?
Почему же он никак не хотел понимать, что общение с людьми из окружения Владлена не принесет ему ничего хорошего? Но шестнадцатилетнего подростка именно и манит все новое и опасное, а переходной период попросту не позволяет прислушиваться к вразумительным просьбам старшей сестры, заменившей ему родителей, когда тому едва исполнилось пять лет.
Нет, на самом деле Саша — добрый и покладистый мальчик. Только вот в последнее время что-то отдалился от сестры, все чаще возвращался домой в странном расположении духа: то его бесит их бедность, то ему нужно новый мобильник, то он уже не может постоянно кушать одно и тоже. Надоело!
Прокручивая в голове последнюю перепалку с братом, Алина уже надевала свою растянутую толстовку, чтобы пойти на его поиски, но тут с улицы сквозь приоткрытое окно послышался шум заводящегося мотора и едва уловимый сдавленный стон. Что-то екнуло в груди, и Аля, даже не закрывая входной двери, бросилась на улицу. Моментально преодолев преграду в виде одного лестничного пролета, она распахнула обветшалую подъездную дверь и, ужаснувшись от увиденного, застыла на месте: ее Сашка пластом лежал на грязном асфальте, даже не пытаясь подняться.
В безмолвном крике Алина зажала рот ладонью и на негнущихся ногах с опаской подошла к парню.
— Господи, что эти подонки с тобой сделали? — содрогаясь от нахлынувшего потока слез, она аккуратно, почти невесомо притрагивалась к уже алеющим кровоподтекам на лице брата.
На заданный вопрос он только еле слышно простонал и приоткрыл глаза, в которых читалось сожаление.
— Все будет хорошо, родной, только держись, — смахнув слезы, Алина притронулась к его плечу и, не найдя в кармане мобильника, кинулась в дом, чтобы поскорее вызвать скорую помощь.
***
Алина вздохнула с явным облегчением, когда лечащий врач Сашки что-то черкнул у себя на планшетке, одобрительно кивнув, и, обернувшись к ней, заверил, что с парнишкой будет все в порядке.
— Ему сейчас ввели обезболивающее, поэтому Вы можете ехать домой со спокойной душой. Пациент до утра будет спать, как младенец, — пожилой доктор засунул чернильную ручку к себе в нагрудный карман, и, похлопав по нему, снова кивнул. — Не переживайте, походит месяц в гипсе, кости срастутся — будет, как новенький! А Вы езжайте домой, поспите, а то на Вас лица нет.
Идти домой Аля наотрез отказалась, и, примостив голову на краешке кровати брата, сама не заметила, когда провалилась в сон.
Проснувшись от мрачного кошмара, она сначала даже не поняла, где находится, но, вскоре придя в себя, оглянулась и тяжело вздохнула: нет, это был не сон, Сашка на самом деле попал в больницу.
Тихонько поднявшись с кресла, она выскользнула в практически пустой коридор травматологического отделения.
Зайдя в уборную, Алина ополоснула лицо прохладной водой и, посмотрев на свое отражение в зеркале, недовольно поморщилась: и без того худая мордашка еще больше напоминала лицо пленника военного концлагеря. Собрав растрепавшиеся волосы в пучок, она уже собралась выйти во двор, чтобы немного размять кости после сна, как в ее кармане завибрировал мобильный.
— Слушаю! — слегка хрипловатым голосом девушка ответила на звонок с незнакомого номера, подсознательно молясь о том, чтобы это был кто угодно, только лишь не…
— Ну привет, Алинчик! — все ее надежды рухнули в тот момент, когда на другом конце провода послышался голос, который не спутаешь ни с чьим другим: властный и протяжный баритон, вызывающий только одно чувство — отвращение.
Отняв трубку от уха, она сжала ее чуть ли не до хруста в пальцах, но, поборов в себе дикий порыв ярости, шумно выдохнула и опять приложила мобильник к уху.