И ей вдруг ужасно захотелось на свежий воздух или выпить залпом стакан ледяной воды, чтобы прийти в себя…
Глава 3
Когда Алина вышла из особняка, на улице уже стемнело. Владлен не стал провожать свою гостью: отдав приказ водителю отвезти девушку обратно, он спокойно уселся за рабочий стол и принялся читать какой-то документ.
Всю дорогу домой Алина молча смотрела в окно черного внедорожника, думая о поступке брата, и отчего-то в ее сознании начали всплывать моменты из прошлого.
Вспомнилось то утро, когда она зашла в комнату разбудить младшего, а он спросонья обнял ее и расплакался. Ей тогда было одиннадцать, а Сашка впервые назвал ее мамой. По инерции. Он скучал по ней, а сестренка всегда утешала его и была рядом. Он так хотел называть кого-то мамой.
Девочка тогда ласково погладила его по спине, прошептала на ушко, как сильно любит, и просила не говорить слово «мама», когда их отец дома. Она знала, что если пьяный родитель услышит это запретное слово, то несдобровать обоим.
Отец не всегда был злым и угрюмым. Алина до сих пор хранит воспоминания о добром, улыбчивом и любящем отце, который играл с ней в бадминтон во дворе дома и носил мелкого братишку у себя на шее. Только все изменилось, когда его жена и мать двоих детей внезапно пропала. Отец тогда места себе не находил: ждал, искал, стучался в двери всевозможных инстанций, но никто ничего толком не мог ему ответить, кроме дежурного: «Ведутся поиски пропавшей».
Он старался держаться, но было видно, что у него опускаются руки: потихоньку закрываясь в себе, отец толком не заботился о детях.
Спустя три года после заявления о пропаже матери Алины, полиция закрыла дело под грифом «Пропала без вести». С того времени отец начал пить, иногда не приходил ночевать домой. На хрупкие детские плечи тринадцатилетней девочки легли все хлопоты по дому и воспитание младшего брата, которому катастрофически не доставало родительской любви и ласки. Впрочем, как и самой девочке.
Но Алина смело выдержала все: просыпалась каждый день в пять утра, готовила завтрак, собирала и отводила брата в школу, потом спешила на свои занятия. В двенадцать лет она уже подрабатывала и с того времени частенько баловала молчаливого брата вкусными леденцами. Ей нередко приходилось выслушивать пьяную брань отца и даже получать несправедливые оплеухи. Она на него почти не злилась, ей просто хотелось, чтобы однажды вернулась мама, защитила ее, обняла и…
— Приехали, — Алина вздрогнула от громкого голоса водителя и затекшими пальцами, которые все это время до боли сжимала в кулаках, попробовала открыть дверцу.
— Ну, чего копаешься? — опять пробасил водитель.
— У-уже выхожу.
***
— Почему ты так долго? — не успела Алина открыть входную дверь квартиры, как услышала взволнованный голос Сашки. Он медленно поднялся с кровати и вышел в коридор.
— Прости, что задержалась, я сейчас приготовлю чего-нибудь, — стараясь говорить как можно спокойнее, Алина натянуто улыбнулась и, пройдя на кухню, сразу же начала хлопотать над незамысловатым ужином.
Она не оборачивалась, но спиной чувствовала на себе виноватый взгляд брата. Каждый его вздох заставлял сердце болезненно сжиматься: она без каких-либо объяснений знала, что Сашка искренне раскаивается в содеянном. Она слишком хорошо его знала. Или, может, просто хотела так думать?
Саша заметно нервничал, но подошел ближе к сестре. До ее прихода он уже отрепетировал, с каких слов начнет этот неприятный разговор, но, когда Алина внезапно обернулась и взглянула на него большими грустными глазами, полными слез, он растерял ту крохотную уверенность в себе и лишь в очередной раз громко вздохнул.
— Иди приляг, я сейчас все сделаю, — тыльной стороной ладони она смахнула непрошеные слезы и, закрутив кран, потянулась к шкафчику за солью.
— Лучше бы накричала на меня, — парнишка произнес эти слова практически шепотом, но сестра все услышала и замерла на месте.
— Зачем мне на тебя кричать? — хоть Аля и старалась, но улыбка вышла совершенно не правдоподобной.
— Я видел, как ты выходила из машины Влада, — после этих слов Саша наконец поднял голову и посмотрел на сестру потухшим взглядом. — Прости меня.
Алину кольнуло огорчение, отчего дышать стало в разы тяжелее.
— Скажи, Саш, почему ты так поступил? — в ее голосе не было ни злости, ни агрессии, ни разочарования, лишь крохотная надежда на то, что брат сейчас спокойно все объяснит. Скажет, например, что его заставили продавать наркотики. Да, ведь именно так все и было: Владлен, этот бандюган, просто подставил неопытного подростка, преследуя собственные цели!