Роберт Ирвин
Постоянство ложной памяти
Разве не прекрасно бы было, когда б могли мы прочесть в одной книге все то, что изо всех иных книг (прошлых, нынешних и тех, коим только предстоит появиться) узнавали, узнаем и будем узнавать и находить вне их.
Летом 1311 г., незадолго до открытия Венского Собора, кардинал Модерацио сел на корабль, идущий в Пальму. Он был призван, да, призван, философом-отшельником с Майорки Раймондом Луллием. Послание Луллия доставил Модерацио в Брешию нищенствующий монах. В своем письме Луллий сообщал (слегка туманно) о новом изобретении, которое наверняка избавит сарацин от их еретических заблуждений и, следовательно, приблизит Второе Пришествие Спасителя, чего каждому следует ожидать с нетерпением. С нелегким сердцем размышлял Модерацио о том, чем может оказаться изобретение. Возможно, просто новым опровержением Корана? Но нет, это должно быть что-то более серьезное. Быть может, проект могучей дамбы, которая отклонит течение Нила от магометанского Египта и направит его дарующие жизнь воды в христианскую Абиссинию? Или, возможно, хитрый план обучения французских проституток христианской теологии и последующая отправка их на Восток, в гаремы султанов, после чего коварные наложницы, оказавшись в постели, легко обратят своих заблудших повелителей в истинную веру. В прошлом Модерацио выслушал и отклонил множество таких схем. Но изучение письма Луллия породило в нем ощущение некоего обещания или, может, угрозы, чего-то, что непросто было понять и потому непросто отвергнуть. Цитата в письме казалась Модерацио знакомой, но он никак не мог ее идентифицировать. Возможно, это была одна из собственных работ Луллия, Fama Fraternitas? De Modo Auditu Angeli?
Сойдя с корабля в Пальме, Модерацио провел ночь в маленьком порту в гостях у арагонского сенешаля. Вечером, пока кардинал с сенешалем ужинали, слуги кардинала были заняты поисками мулов и заготовлением провианта для предстоящей на следующий день поездки. Кроме слов о том, что самый знаменитый гражданин Майорки вряд ли переживет еще несколько зим, сенешаль не мог сообщить кардиналу о занятиях Луллия в его горной хижине ничего интересного. Наутро караван мулов отправился в путь, чтобы доставить кардинала со свитой к подножью горы Ранда. Модерацио оставил спутников в лагере на нижнем склоне горы, где оливковые рощи уступали место еловым зарослям. Дальше, по лесной тропинке к хижине на самой вершине горы, он пошел один. День был знойным и на щеках кардинала выступал пот, собирающийся в идеальной формы слезы. Убежище Луллия оказалось маленьким потрескавшимся домиком каменной кладки. Перед дверью пробивалась сквозь сухую почву одинокая сосна. С одной из ее ветвей свисал на цепи рог. Модерацио поднес его к губам и дунул. Эхо еще перекатывалось по холмам, когда Раймонд Луллий, Doctor Invincibilis, появился в дверях. На нем был византийского стиля тюрбан и малиновый халат, украшенный языками пламени. Из-под халата выглядывали турецкие шлепанцы с загнутыми носами. Увидев кардинала, Луллий закрыл глаза. Потом, после долгой паузы, произнес:
— Кардинал Модерацио. Добро пожаловать.
Дальнейших приветствий не последовало. Луллий стоял, заполняя собой дверной проем, и не делал никаких движений, чтобы пропустить кардинала.
— Зачем ты пришел? — потребовал ответа старик.
— Я получил твое письмо.
— Ты получил мое письмо, но понял ли ты его?
Модерацио понял, что с ним обращаются как со школьником, но отнесся к этому довольно спокойно.
— Ты писал о книге, которая включает в себя все книги. Думаю, ты имел в виду Библию. Ты также ссылался на Ангельские Ключи и на образы, слишком ужасные, чтобы их забыть, и, наконец, ты, кажется, пообещал продемонстрировать изобретение, которое обратит сарацин. Из-за этого последнего я и приехал, и, если мне будет позволено, я надеюсь написать о нем благосклонный отзыв Папе.
— Ты не понял моего послания.
— Значит, схемы по обращению сарацин не существует.
— Существует, и ты увидишь ее прежде чем уедешь отсюда. Но ты должен увидеть ее понимающими глазами, а не понимаешь ты многого. Воистину, мне следует сказать, что не понимаешь ты ничего. — Луллий помолчал. — Изучал ли ты когда-нибудь Искусство Памяти?
Кардинал покачал головой.
— Мои парижские учителя не сочли это необходимым, кроме того, память моя и так неплохо мне служит…
— Тогда твои парижские учителя сослужили тебе плохую службу, — прервал его Луллий, — Искусство памяти это…..Знаешь ли ты, что есть искусство памяти? Это самое мощное оружие в арсенале христианства и одно из тех, о коих Калиф с его магометанами не знают ничего.