Я видела, как Финн рассеял свои чары на экзамене. Его чары работали не так, как эти, но он распутал потихоньку нити магии. Я тоже попробую так сделать.
Магия щекотала, словно привлекала к себе. Да, слабая скулящая нота казалась податливой. И она проходила сквозь горячий центр чар. Если я ее вытащу, медленно…
Я зашептала строку про скольжение, сосредоточилась на том кусочке чар. Он держался на месте, а потом порвался, унося с собой часть жара.
Сердце гремело в голове. Я обратилась к другой нити вокруг шара с силой. Мои губы двигались снова: остудить, расслабить, отцепить.
Потрескивание утихало. Я тянула за узел пением, и чары расплелись.
Мои плечи опустились, я расслабилась, мышцы дрожали. Работа забрала у меня больше, чем я понимала. Но я это сделала. Это было важно. Я прижала ладонь к земле, чтобы не упасть, на миг, а потом встала, прося ноги не дрожать.
— Взрывные чары рассеяны, — сказала я в микрофон.
Брандт убрал мою ладонь от воротника.
— Что это было? — осведомился он.
Я смотрела на него, слова застряли в горле. Его лицо стало красным в тусклом свете, губы скривились от эмоции, что была понятной. Он был в ярости.
— Все готово, — сказала я. — И было быстро, — не будем о том, как я устала от этого.
— Сколько времени ты провела рядом с взрывными чарами, новичок? Ты могла взорвать его перед нашими лицами.
— Но не сделала этого, — сказала я. — Я знала, что справлюсь. Мы…
— Это не важно! — выпалил Брандт. Он понизил голос. Его ладонь указала на дома вокруг нас. — Знаешь, что важно? Только мы. Наш отряд. Этим людям мы нравимся не больше, чем те «Борцы за справедливость». Мы приходим, делаем, что нужно, чтобы обрадовать командующих, и убираемся. Нельзя рисковать ради чьей-то ступеньки.
Он видел все так? Что ты заботились только о себе? Не о ком-то еще, даже не о возможных жертвах мятежников? Я не знала, как спорить. Но я ощущала благодарность магии вокруг моих плеч, как шаль из теплого шелка.
— А если я защищаю не только это? — сказала я. Горло сдавило от слов, но я заставила себя продолжать. Я должна попробовать. — Ты не чувствуешь? То, как…
Голос Десмонда раздался в наушнике:
— Все в вертолет. Сигнал тревоги с базы. Там какая-то атака, и им нужна вся помощь. Скорее!
Мой желудок перевернулся. Глаза Брандта расширились. Мы бросились к вертолету, не думая о споре, посреди которого были.
Наши ноги стучали по улицам так громко, что я не удивилась бы, если бы нас услышал весь город. Лопасти вертолета уже гудели, когда мы добрались до парковки. Сэм махал нам, чтобы ускорить.
Вертолет взлетел, как только мы с Брандтом забрались в него. Моя спина врезалась в окно. Я села на скамью, легкие горели от бега и чар, что рассеяли бомбу.
Я устала. Разве я смогу биться?
Как рискованно было рассеивать те чары?
— Что-то известно об атаке? — спросила я. Никто не говорил, что базу могут атаковать. Ее хорошо скрывали, и я не знала даже, где она была на карте, а стены снаружи были с магической защитой. Враги не только засекли нас, но и пробили чары?
Десмонд стучал по панелям.
— Они успели мало сказать. Думаю, все заняты защитой. Отозвали все ночные отряды.
Приша и Леони были на своих миссиях с другими опытными оперативниками. Они тоже улетали с линии огня.
— Мы выбросим этих гадов туда, откуда они пришли, — сказал Брандт, его костяшки побелели, он сжимал скамью. Бравада была напоказ.
— Как они нашли нас? — спросила Джослин, ее ботинки стучали по полу.
Никто не ответил.
Я поняла, что мы были почти на базе, когда магия стала дергаться вокруг меня, тянула и отпускала меня с поражающей частотой.
«Я в пути, — подумала я. — Я не могу быстрее».
Но что я сделаю, когда мы прибудем? Даже отдохнув, я не смогла бы помешать армии использовать разрушительные чары.
Магия рассчитывала на меня. Только я понимала, как она страдала. Я сглотнула.
— Они прошли стены базы, — сообщил Десмонд сдавленно. — Командующая Реветт говорит отогнать их любым способом.
Вертолет опустился с рывком во дворе у здания с куполом. Свет вертолета показал черные следы огня вокруг широкой бреши посреди бетонной стены. Рядом сияла картинка, как волшебное граффити: призрачное лицо с круглыми глазами и ртом, раскрытом в крике или боевом кличе. Это была визитка «Борцов за справедливость», когда они отмечали свои преступления.
Я успела заметить только это, а потом несколько фигур пронеслось мимо в сияющих белых масках с той же гримасой. Они метнули в нас волну обжигающего жара. Я тут же выпалила строку для щита, чтобы остудить, благодаря Хэмлина за тренировки. Мой голос слился с остальными вокруг меня.