— Я за! — крикнула девушка в другом конце комнаты. Больше голосов соглашалось.
«Нет», — все во мне было против. Эри могла быть права… но ее план мог и ужасно срикошетить. Она не помнила жестокость экзамена, на что шли члены Конфеда, чтобы было так, как они хотели. Она не видела, как яростно люди, как мой двоюродный дядя, отстаивали свое место в Конфеде и мире.
Круг не простит нас, если мы ворвемся в колледж. Они быстро подавят нас, разобьют полностью. Сколько человек будут выжжены или истекут кровью к концу?
Мой рот стал двигаться раньше, чем я успел засомневаться.
— Погоди! Если мы так выступим, можем все испортить.
Эри прищурилась, нашла меня в толпе.
— Если боишься быть с нами, никто тебя не заставляет.
Вдруг все вокруг меня повернулись ко мне. Пот выступил на моей шее, но я совладал с языком.
— Я не про страх. Просто такой ход не даст нам нужные результаты.
— И кто ты, чтобы судить? — с надрывом сказала Эри.
На этот вопрос я не хотел отвечать. Луис выступил вперед и поднял руку. Он поймал мой взгляд и кивнул на сцену.
— Если есть другие идеи, почему не поделиться с нами, Финн?
Дрожь восторга и нервов пробежала по моей коже, когда он назвал меня по имени. Ноэми представила меня главе Лиги пару встреч назад, но я не ждал, что он запомнит меня среди всех людей. Он явно запомнил.
Я не хотел подниматься. Я пришел поддержать людей, с которыми был согласен, а не навязывать свое мнение.
Я колебался, Эри поднесла микрофон к губам, хмуро глядя на меня. Паника и что-то еще толкнули мои ноги. Я пошел сквозь толпу, и Луис протянул руку за микрофоном. Эри отдала его и ушла к краю сцены.
Толпа в комнате казалась больше из-за трибуны. Луис вручил мне микрофон, и я сжал его пальцами. На миг горло сдавило так, что я не мог говорить.
Я не должен был толком говорить о себе. Я мог не упоминать историю семьи. Просто оспорить ее слова логикой. Это не было сложно.
— Лидеры Конфеда принимают решения, основываясь на том, что они считают потенциальной угрозой, — я указал на свою метку Выжженного. — Они отмечают нас, чтобы знать, кто бросал вызов их правлению. Они приглушают новую магию, потому что не считают их верными. Они ограничивают количество магов, идущих в колледж каждый год, чтобы показать простакам, что они у власти, что простакам нечего бояться и нападать на нас.
— И? — спросил парень у сцены.
— И если мы сделаем нечто разрушительное, типа сожжения главного здания Конфеда, мы докажем, что Круг был прав насчет нас. Когда они подумали, что мы можем быть угрозой, они забрали нашу магию. Что они сделают, если мы начнем вести себя как преступники? Они не будут сидеть и слушать наши требования. Они сравняют нас с землей.
Эри фыркнула.
— Круг — лишь пафос, а толку от них мало. Ты слишком их боишься. Они отступят, когда мы станем настойчивее.
Шепот напоминал согласие. Лица повернулись ко мне со скепсисом. Я передал микрофон из одной липкой руки в другую, желудок сжался.
Они не слушали. Не верили мне.
Я должен был дать им повод, или меня прогонят со сцены.
Я глубоко вдохнул, прогонял сомнения. Представил, что она среди зрителей. Девушка, что призывала драконов, которая боролась с намерениями Конфеда всеми силами, не поднимая ни на кого руку.
Я знал, что она хотела бы услышать от меня. Может, стоило перестать переживать из-за того, что было проще для меня, и передавать ее мнение, пока ее тут не было. Я мог предложить больше, если бы позволил себе. Никто не знал о работе Конфеда изнутри так, как я.
Я встал как можно прямее.
— Слушайте, — сказал я сотням людей, вглядывающихся в меня, наполняя себя убеждением, — я не сочиняю. Я говорю по своему опыту. Я… из старой магии. Я был рядом с людьми, на которых мы хотим повлиять. Я говорил с ними, видел, как они работают, своими глазами.
Эри вдохнула с шипением сквозь зубы.
— Тогда ты шпион, а не поддержка.
— Нет! — выпалил я, пока толпа не воодушевилась ее словами. — Я не собираюсь врать. У меня есть много преимуществ, каких нет у других людей, хоть я их и не заслужил. Но я знаю и осуждение, когда тебя считают недостойным, я знаю, что такое утерянная магия. Я всегда знал, что не дотягивал. Я упорно трудился, пытаясь стать лучше, обращался ко всем упражнениям и медитациям, которые должны были развить талант… но этого не хватало. Мне не нравилось, что этого было мало. Не нравилось, что нас заставляли чувствовать себя не достойными талантов, с которыми мы родились.