— День был потрясающим, Лига свободы магии! — закричал он поверх шума. — Но нам нужно восстановить силе. Ищите возможности для группы, а мы увидимся через пару дней.
Я проследил за Кэлламом краем глаза, пока шел к выходу. Я смог выйти из здания раньше него. Грудь сдавило от колотящегося сердца.
Обычно я бы избегал его, как только мог. Я не хотел говорить с ним. Я не мог оставить его в Лиге как бомбу. Лучше было разобраться в этом сейчас, или будет хуже.
Я дошел до тротуара у здания, оглянулся и поймал его взгляд.
— Может, поедем на одной машине, раз мы живем рядом?
Кэллам с опаской посмотрел на меня, а потом ухмыльнулся.
— Если ты платишь.
Если бы я не хотел поговорить мирно, я бы закатил глаза. Его семья была не такой богатой, как Локвуды, накопившие имущество за поколения, но разница была не так велика. И все же это был добрый жест.
— Проще простого, — спокойно сказал я.
Многие члены Лиги уходили к ближайшим остановкам. Я завернул за угол на людную улицу, поймал там первую такси. Кэллам стоял в паре футов от меня, пока мы ждали, когда такси подъедет. Он сунул руки в карманы свободных джинсов, опустив плечи. Ветер сделал его уши красными, почти как его волосы. Он молчал.
Я сел первым, назвал адрес Кэллама, пока он забирался в машину. Первую минуту мы сидели в тишине. Я думал, что сказать, отметал варианты. Я даже надеялся, что он сам заговорит, спасет меня от проблемы выбора темы.
А потом я смело сказал:
— Ты придешь на еще одну встречу?
Кэллам повернул голову ко мне, щурясь.
— Я могу, если хочу, да? Ты не главный там.
— Я и не запрещал, — быстро сказал я. — Просто интересно, совпала ли встреча с твоими ожиданиями.
— Это нечто, — Кэллам отвел взгляд. — Но я не ожидал увидеть тебя там. Золотой мальчик из Академии ходит с бунтующими. Что они думают о том, что твой дядя наверху пирамиды, которую они пытаются повалить?
Я открыл рот, но замешкался на миг. Кэллам моргнул, понимание озарило его лицо.
— Они не знают? Вот для чего поездка. Ты боишься, что я раскрою твой секрет.
Моя шея покраснела.
— Все в Лиге остаются относительно анонимными.
— Но все будут переживать, если такие, как твой дядя, нападут на них, — он оскалился. — Ты работаешь на Круг? Стоило мне…
— Нет! — перебил я. — Ради богов, я бы лучше работал на Аида. Дядя не знает, что я с ними. Я хочу изменить ситуацию, как они, и я не знаю, дадут ли мне шанс, если они узнают.
Кэллам разглядывал меня.
— Я слышал, — медленно сказал он, — что ты был Избран, как все и думали про тебя. Все говорят, что еще не было не Избранных Локвудов. Но ты пошел на экзамен.
Я не знал, впечатляло это его или раздражало.
— Это так, — сказал я. — Я мог пойти в колледж. Но я не заслужил это. Ты это знаешь, да? — даже если бы я не понимал, как слабы были мои способности до экзамена, я знал достаточно. — Я хотел доказать, что мне там есть место.
— Глупое решение, да? — сказал Кэллам с такой горечью, что мое сердце дрогнуло. Он помнил, что случилось на экзамене, что мы узнали о призе Чемпионов?
Он сжался на сидении.
— Нам теперь нечего показать. Мне стоило пойти на Приглушение.
Ах. Он не помнил, он просто сожалел, что попробовал. Он не знал, как близко был к победе.
Он не знал, какую роль я сыграл в том, чтобы он не победил. Магимедики смогли восстановить мышцы его бедра? Большой палец, что я потерял и вернул с их стараниями странно подергивался порой.
Я видел Кэллама много лет, пока мы были одноклассниками, он был жестоким, хмурым. Я не видел его таким побежденным. Даже до экзамена родители обращались с ним как с бродячим псом, которого не могли прогнать. Он почти всегда был на дне в Академии. Вряд ли они поддерживали его теперь сильнее, когда он вернулся без магии.
— Это сложно, — сказал я.
— Ага. Твои родители тоже рады такому подарку?
Не стоило упоминать, что папа с мамой отнеслись к ситуации с пониманием.
— Я привык быть разочарованием, — сказал я, и это было правдой.
— Что ж, — он молчал несколько минут, а потом сказал. — Мне плевать, хочешь ли ты бунтовать. Я не хочу от тебя ничего. Ты хочешь сделку? Я буду молчать о твоей семье, а ты не будешь говорить свое мнение обо мне. Я знаю, что никогда тебе не нравился.
Это было неплохим наблюдением от того, кто издевался надо мной и пытался ранить при каждом случае, сколько я себя помнил. Я мог скрыть это, если он сдержит свою сторону сделки.
— Можно даже сделать вид, что мы не встречались, если хочешь, чтобы ничего не говорить, — сказал я.
Уголок рта Кэллама приподнялся.