— Это звучит логично, — сказала Рочио. — Я не была уверена. Мы не можем проверить теории тут. Но если ты такое видел…
Она затихла, словно не знала, что сказать. Я сказал за нее:
— Лидеры Конфеда врали все это время обо всем. Нет магов и простаков. Кто-то придумал способ разделить людей. Уровень, ниже которого магия не проявляется, если кто-то опытный не поможет. И как такое произойдет, если мы охраняем тексты?
— Да. Но это значит… если даже тот, у кого строит «три» может немного колдовать… почти все могут работать с магией.
Мы молчали миг, обдумывая это.
— Как они могли так долго скрывать это? — сказал я. — Все те маги с проверками… почему никто ни разу не обмолвился?
— Проверки делают не маги, — сказала Рочио. — По крайней мере, не всегда. Магов не хватит на все больницы. Один из моих кузенов проходил проверку. И это сделала простая медсестра прибором, что поднесла к глазу и уху. Она сказала, что данные отправились Конфедерации для анализа, а неделю спустя тетя получила письмо, что он не был особенным.
— Тогда редкие знают о том, что в базе данных, — сказал я.
— И они скорее расскажут правду об экзамене, чем это, — голос Рочио звенел. — Мое время на звонки почти вышло. Хотела бы я… Но спасибо, что рассказал мне сразу. Возможно, я смогу что-то сделать, узнав такое.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Рочио
— Уверена, что будет большая разница? — спросила Леони, мы впятером спешили по коридору базы к комнатам общежития. Тут недавно убрали, и от сладкого запаха я словно вернулась в подвал.
Если мы сделаем то, что, как я надеялась, сработает, я туда не вернусь. Меня тут не будет.
— Это все изменит, — тихо сказала я. — Парень в моем классе всего с десяткой в базе. У президента «простаков» девять. Неужели эта капля — причина отрезать кого-то от магии? Каждый простак ближе к десяти, чем мы с вами.
Приша поежилась.
— Я не хочу думать о том, как моя семья учится колдовать.
— Им будет сложно, — отметила я. — Это не будет просто, и они не смогут колдовать очень сильно. Но даже мелкий талант… Нападение, что планируют главные, навредит магии и всем. Все те люди, что никогда не колдовали, лишатся шанса. Это должно заставить правительство простаков послушать.
Они боялись нашей силы. Они рискнут потерять шанс обрести эту силу?
Но у нас было мало времени. Как только я закончила разговор с Финном, командующая Реветт сообщила, что особый отряд ударит по двенадцати мишеням врагов, уничтожая здания и все в них, как и тех, кто попытается встать на пути. Атака была назначена на завтрашнюю ночь.
Тридцать шесть часов оставалось до атаки.
Сэм повернул голову к Десмонду.
— Ты сможешь получить доступ к базе данных, когда мы уйдем отсюда?
— Я смог отправить себе на почту часть данных, — сказал Десмонд. — Не все, но этого хватит, чтобы нам поверили. Лучше всего было бы иметь данные на людей из правительства простаков. Жаль, в базе только анализы младенцев. Вряд ли в Белом доме есть кто-то из важных, кому меньше сорока. Записи первых анализов во время Разоблачения прячут где-то еще.
— Вряд ли есть анализы людей, которым за пятьдесят, — сказала я. — Даже при Разоблачении Конфед вряд ли оценивал бы кого-то старше шестнадцати, — мои родители рассказывали, что всех, кому было больше шестнадцати, и они так и не проявили талант к магии, Конфед сразу называл простаками. Они не проверяли сотни миллионов людей на континенте.
— Может, так и есть, — пробормотала Приша.
Десмонд ткнул меня локтем.
— Я забрал и свой медицинский файл. Проверь его, когда будет время. Может, там есть подсказки о моем лечении.
Я благодарно ему улыбнулась. Может, если план пройдет без проблем, я смогу сосредоточиться на восстановлении связи Финна с магией. Я хотела бы, чтобы шансов на это было больше.
Мы остановились у комнаты, которую Брандт делил с несколькими парнями. Сэм постучал в дверь.
— Брандт? Это Сэм. Открывай.
Брандт приоткрыл дверь. Другой парень, что был с ним в подвале, сидел на краю кровати за ним, как и Тоня, другая девушка и пара парней, с которыми я не общалась. Все были напряжены, словно мы поймали их на том, что они хотели бы скрыть.
Они планировали свое нападение.
— Нужно поговорить, — сказал Сэм.
Он не был старшим офицером, но статус постоянного лидера миссий вызывал уважение. Брандт посмотрел на нас, но остался у двери.
— О чем?
— Вряд ли ты захочешь говорить об этом тут.
Брандт поджал губы.
— Я не хочу ни о чем говорить с ними.
— Жаль, — сказал Сэм. — Потому что это общее дело. Ты или говоришь с нами, или тебя ждет интересный разговор с командующей Реветт через пару минут.