Хотя мейстер сказал позже, что роды были быстрыми, время, казалось, замедлилось, пока Санса силилась произвести на свет их ребенка. Когда она, наконец, тужилась последний раз, с ее губ раздался первобытный крик, и Джон был уверен, что она не переживет этого. Она откинулась на подушки, плача и смеясь от того, как завопил их малыш.
— Это девочка, леди Санса, — объявил мейстер Лювин, проверяя здоровье младенца. Джон целовал Сансу в висок, пока они ждали, когда ребенка принесут ей на руки. Леди Старк пересекла комнату, чтобы помочь мейстеру, и Джон понял, что что-то не так. Они переговоривались тихими, торопливыми голосами, и Санса посмотрела на него с испугом в глазах.
— Что-то не так? Мама, что с моей дочерью?
— Ничего, моя дорогая, — уверила ее леди Кейтилин, осторожно держа малышку на руках, и поднесла ее Сансе. — Она здоровенький ребенок.
Но Джон сразу увидел то, что поразило леди Старк и мейстера Лювина. Их дочь, ребенок, чья кровь должна быть более Старк, чем у кого-либо, смотрела на них лиловыми глазами, серебряные волосы покрывали ее головку.
— Я не понимаю, — это все, что смогла сказать Санса, в замешательстве глядя на него.
Джон также не понимал.
___________________
Они назвали ее Дарой, хорошим именем для их выглядящей явно не по-северному дочери. Всякий раз, держа Дару, Джон задавался вопросом, не пошла ли она в его мать и ее семью, и, видя леди Старк, он догадывался, что она думает о том же. Он спросил мейстера Лювина, есть ли у него какие-нибудь мысли о том, кем была его мать, если лорд Старк никогда не упоминал об этом; Лювин извинился, напомнив, что после Восстания его еще не было в Винтерфелле, и что лорд Старк никогда настолько не доверял ему.
Мира Рид была единственной из всех, кто разрешил его загадку.
— Лорд Старк рассказывал Вам когда-нибудь о том, что случилось в Башне Радости? — спросила она его однажды после обеда, когда он возвращался из богорощи.
Она странная, эта подруга Брана с Перешейка, но Джон вежливо ответил на этот вопрос, сказав, что все, что он знает — как его и ее отец убили сира Эртура Дейна.
— Мой отец рассказал мне все, перед тем, как отправить нас сюда. Хотите услышать это? Это не займет много времени.
Так много всего нужно было сделать с приближением зимы, но Джон не хотел быть грубым. Он согласился, мысленно подсчитав, что ему еще нужно сделать, прежде чем сможет снова присоединиться к Сансе и Даре.
— После того, как сир Эртур Дейн пал, лорд Старк и мой отец поднялись по лестнице, чтобы найти леди Лианну. Она была близка к смерти, когда они нашли ее. Но она была там не одна.
Джон в удивлении заморгал. Он никогда не слышал этой части истории.
— Не одна?
— Нет. Видите ли, выехав к Трезубцу, принц Рейгар оставил леди Лианну беременной. Она родила всего за несколько дней до того, как лорд Старк нашел ее, и ее сын был там. Она взяла с лорда Эддарда обещание, что он защитит его от тех, кто захочет навредить ребенку Рейгара, который был большим претендентом на престол, чем кто-либо в Вестеросе. Понимаете ли Вы, Джон?
Он не закончил дела, которые нужно было сделать, и поспешил в замок в комнату Сансы. Она лежала в полудреме в постели, Дара радостно сосала ее грудь, и Джон мог только любоваться ими: женщиной, которую любил, и своей дочерью. Он подумал о последствиях, которые несла за собой история, рассказанная Мирой.
— Я не твой брат, — пробормотал Джон, пробуя эти слова на слух.
— Что? — спросила спросонок Санса, переместив Дару к другой груди.
— Думаю, я знаю, кто моя мать.
А потом он рассказал ей историю Миры, с каждым словом все более уверяясь в том, что все это правда.
_______________________
Он написал Роббу, чтобы разгадать для него ту загадку, которую они обсуждали так много раз. Было бы ложью сказать, что его рассуждения частью служили и для самосохранения; двоюродные братья и сестры могли жениться, и Джон отчаянно хотел построить семью с Сансой и Дарой. Он хотел поделиться рассказом Миры с единственным человеком, с которым мог обсудить, кем была его безымянная мать. «Спроси Хоуленда Рида», умолял в письме Джон, надеясь на прощение, когда лорд Хоуленд подтвердит историю.
Сансу не волновало разрешение Робба. Она поделилась рассказом с леди Старк и заявила, что намерена вступить в брак с Джоном, с ее благословения или без. Он сомневался, что леди Старк поверила в эту историю, но однажды вечером, после ужина, он видел мельком, как она шьет свадебный плащ Старков.
— Ты действительно думаешь, что ты Таргариен? — без утайки, в отличие от всех остальных, обсуждающих этот вопрос, спросила его Арья однажды утром, когда они катались на лошадях.
— Думаю, что я — Старк, и не имеет значения, от кого я родился.
— Но если принц Рейгар был твоим отцом, то, бастард ты или нет, но ты — законный король.
Джон улыбнулся.
— В Вестеросе достаточно людей, утверждающих себя королями, ты так не думаешь?
Он не имел ни малейшего желания быть королем, невзирая на права, которые имел. Знания того, что они у него есть, было достаточно.
________________________
Робб вернулся в Винтерфелл с армией Севера, торжествующей над Ланнистерами; лорд Тайвин предоставил отделение Северу и Речным Землям, чтобы сохранить другие части королевства. Лорды Ренли и Станнис все еще претендовали на Железный трон, но Джона это не волновало. Железный трон всегда был для них чем-то далеким.
Джон стоял во дворе, когда Робб приехал, решившись встретить его взгляд и принять все, что он ему скажет. Они смотрели прямо друг на друга; Джон остро чувствовал, что каждый наблюдает за ними, когда непреклонное лицо Робба вдруг озарилось улыбкой.
— Привет, кузен.
_____________________
Они с Сансой поженились спустя две недели в богороще, в снегу, достающем им до лодыжек. В качестве свадебных подарков Робб сделал его десницей короля, а Сансе подарил дорогое ожерелье; Джейн поддразнила ее, что даже она не получала столь прекрасного свадебного подарка, и Джон до сих пор не мог поверить, что все получилось так, как вышло в конечном итоге.
Санса настояла на том, чтобы не было церемонии провожания в постель, и они улизнули ото всех, когда гости напились. Они не делили постель с рождения Дары, и Джон чувствовал себя почти столь же волнующимся, как в их первую ночь в Риверране. Санса засмеялась над ним, целуя его в лоб и уверяя, что будет нежна к нему, и Джон не думал, что кто-нибудь когда-либо был был так же счастлив, как он в этот момент.
— Робб предложил узаконить меня и назвать сыном принца Рейгара, — сказал он позже, когда они насытились друг другом.
— Я надеюсь, ты ответил «нет».
— Ты не хочешь иметь надлежащее имя, не хочешь, чтобы оно было у Дары?
— У нас есть надлежащее имя. Ты не Таргариен, Джон, не на самом деле. Если я не Санса Старк, я довольна быть Сансой Сноу. Я влюбилась не в Джона Таргариена.
— Это бастардово имя.
— Это твое имя, а отныне и мое. Будет только позором отказаться от него, и я скажу тебе прямо, Джон: я никому не позволю стыдить нас этим.
Джон улыбнулся, притянув ее еще ближе к себе, и крепко поцеловал в макушку.
— Я люблю тебя.
— Очень приятно это слышать, лорд Сноу, ведь отныне ты связан со мной навсегда.
«Навсегда» еще никогда не казалось столь замечательным.