Из имеющихся исследований наиболее полный анализ концепции секулярного – в его синхронии и диахронии – дает Чарльз Тейлор в своей монументальной работе «Секулярная эпоха»[139]. Секулярность он предлагает понимать не в смысле банальных и неинтересных тезисов о снижении религиозности, а в смысле матрицы нашего восприятия как самих себя, так и окружающего мира, делающей веру если и не невозможной, то, по крайней мере, трудно достижимой, тогда как неверие становится, что называется, выбором по умолчанию. Секулярность – это не просто какие-то внешние изменения, но особая конфигурация всего «контекста понимания, определяющего наш нравственный, духовный и религиозный опыт. Она задает контуры наших духовных исканий»[140]. Ссылаясь на наработки австрийского философа Людвига Витгенштейна, Тейлор поясняет, что
все верования воспринимаются в контексте принимаемых за что-то само собой разумеющееся постулатов, которые при этом зачастую остаются не проговоренными, иной раз они даже не осознаются действующими лицами, так как никогда не формулируются открыто[141].
Эти сами собой разумеющиеся постулаты мы будем называть фоном. Соответственно, в центре внимания Тейлора трансформация всего фона – фоновых представлений, практик, структур опыта и чувственности, которые и делают современность секулярной.
Для описания этого фона Тейлор вводит понятие «имманентной рамки». Тут важны оба слова. Имманентность – в противоположность трансцендентности – Тейлор понимает как замкнутость, закрытость, закупоренность картины мира. Как пишет Тейлор,
великим изобретением Запада было изобретение имманентного порядка природы, функционирование которого могло быть систематически понято и объяснено исходя из него же самого. При этом в стороне остается вопрос о том, имеет ли весь этот порядок какой-то более глубокий смысл и, если да, должны ли мы мыслить трансцендентного Творца, находящегося по ту сторону данного порядка[142].
Имманентная картина мира игнорирует все неочевидные, сверхъестественные пласты реальности, она строится на отрицании идеи о любого рода переплетении между природными вещами, с одной стороны, и сверхъестественными вещами, будь то трансцендентный Бог или боги, духи, магические силы или что бы то ни было еще, – с другой.
Однако – и тут важно обратить внимание на слово «рамка» или «картина» – имманентность есть не просто черта мировоззрения, это именно рамка (фон), то есть матрица восприятия, определяющая саму личность человека и каркас его видения окружающего мира. Секулярность – это особое состояние личности человека, связанное с возникновением того, что Тейлор называет эксклюзивным гуманизмом. Отличие такого гуманизма, например, от набожного гуманизма – в том, что первый «не признает никаких иных высших целей, кроме человеческого процветания» и не знает «никаких иных форм приверженности, кроме приверженности этому процветанию»[143]. Возникает тип личности с замкнутым (или буферизированным) «Я» (еще одно проявление имманентности), с помощью такого «Я» современный человек отграничивается от окружающего мира, полагая одновременно себя его средоточием.
В общем и целом имманентная рамка может быть описана следующим образом:
Буферизированная идентичность дисциплинированного индивида движется в сконструированном социальном пространстве, где инструментальная рациональность является ключевой ценностью, а время по преимуществу секулярно [то есть пусто и гомогенно. – Д. У.].
Современному – западному – человеку не уйти от им- манентной рамки, это та точка отсчета, внутри которой мы существуем и из которой мы действуем. Однако – и тут, наверное, самый интересный момент – при всей своей секулярности эта рамка сама по себе не враждебна религии, она лишь определенным образом форматирует религиозный опыт и определяет то, какие очертания может принимать духовная жизнь.
139