- Рено, ты знаешь, что я не зацикливаюсь на многих вещах. У меня в прошлом было полным-полно того, о чём вспоминать не стоит, поэтому мне привычно сортировать информацию на нужную и ненужную, - сказала ведьма, а после неуверенного кивка продолжила: – Так вот: как вы изловили охотника, как он оказался безоружным и даже как он умер – всё это меня не волнует. Меня волнуют причины. Почему я ничего об этом не знала – ни о том, что вы планировали; ни о том, что на меня открылась охота в принципе. Будьте так добры объяснить.
- Мы посчитали, что если разберёмся по-тихому, то тебе будет менее тревожно, - честно ответил Джотто, озвучив мысли Рено и свои собственные.
В голове у Терри будто что-то щёлкнуло. Она вспомнила слова Елены о том, что этот человек всегда мог поступить непредсказуемо и неожиданно – слишком «по-своему», лишь бы уберечь дорогих ему людей. Злость застило понимание буквального смысла тех слов и того, насколько страшными они оказались в действительности.
- Сколько раз мне это говорили – «я думал», «мы посчитали», «мне показалось». Со мной бы кто посоветовался. Неужели это так весело – творить ерунду, прикрываясь благородными целями? - колдунья сардонически усмехнулась, да сделала это так, что все вокруг поняли – где-то с заботой об этой девушке они сильно перестарались. – Вы поймите, у меня вот здесь, - она постучала указательным пальцем по виску. – Всё устроено иначе. Не только, как у женщины, но и как у человека, в принципе. Не потому что я особенная, а потому что мы воспитаны в разных условиях и в разных временах. И когда вы все делаете что-то, якобы «во благо» мне, но за моей спиной, - ладонь махнула через плечо. – То я уж точно довольна не буду.
- Чтобы обмануть врага, сперва обмани друга, - попытался сумничать Арчери, но не учёл весьма подвешенного состояния ведьмы, уже один раз подпалившей ему пальцы за попытку закурить при ней.
- Ты уверен, что хочешь сейчас об этом говорить со мной? – резко, словно обрубив, спросила Триш. – Из добрых намерений дорожка прямо в ад вымощена – знаешь об этом?
Оставалось только сдерживать себя, чтобы не ляпнуть ей что-нибудь такое, в ответ на которое Холмс найдёт уйму противоречий.
Возражать? Ей? Когда с ней творилось… вот такое? А может лучше сразу на эшафот?
Пожалуй, именно в такие моменты становилось яснее некуда, в ком было сокрыто истинное колдовство. Терри буквально искрилась своей магией и источала силу, ощущавшуюся почти физически.
- Рено, ты так и не ответил мне, - решив опустить своё недовольство до лучших времён, Триш медленно повела пальчиком, потянув вместе с ним на себя незапертое окошко, чтобы избавить не очень-то большую комнату от спёртого воздуха.
- После того, как мы… расправились с инквизитором, - скованно начал разъяснять фамильяр. – Я понял, что если продолжу в том же духе, то магия, которую я беру у тебя, начнёт отнимать твою жизнь вместо маны, поэтому сбежал в свой мир. Трое суток без перерыва читал заклинания и молился. В конечном итоге… - он, кажется, смутился и застопорился, но мужественно переступил через себя и спустя несколько мгновений продолжил говорить: - … В конечном итоге я настолько устал, что перепутал два последних слова. На тебя это, хвала Главе, не повлияло, зато меня самого немного разнесло, и я… – снова заминка. – Ну, облысел… слегка. А всё то время, что отсутствовал, я приходил в норму. Вот.
Тишина, воцарившаяся в комнате, уже не была такой густой и удушливой. Однако теперь она носила весьма неловкий характер. По изумлённому лицу ведьмы было заметно, что ей с трудом верилось в то, что её умный и ответственный фамильяр мог допустить такую ошибку.
Не хватало только стрекота сверчка и перекати поля, подгоняемого сухим аризонским ветром.
Девушка медленно перевела свой взгляд на Джотто и пальцем указала на Рено. Никто, кроме самого Примо не смог понять, что тем самым Триш спрашивала, мол: «Ты видел?».
Мужчина кивнул и даже улыбнулся: впервые за всё то время, что Холмс ментально пытала всех их.
Как же ему было смешно, когда хорёк явился к нему весь распухший и лысый, чтобы предупредить о том, что не будет появляться, пока не придёт в своё изначальное состояние, и попросить Джотто не рассказывать Терри об этом постыдном моменте. Бендетто больше напоминал говорящую сардельку без кожи с узкими глазами-щёлочками из-за опухших век, и передвигавшуюся исключительно в утиную раскорячку, и это зрелище развеселило Первого Вонголу так сильно, что он даже не стал скрывать своего смеха.
Воображение Триш мигом нарисовало этот, безо всяких приукрас, потрясающий образ. Девушка отвернулась, накрыв губы ладонью и глядя куда-то вверх, пытаясь представить себе что-нибудь несмешное, чтобы не обидеть Рено.
- Смейся, не стесняйся, - удручённо пробормотал хорёк. – Моя гордость была растоптана уже тогда, когда я предстал в таком виде перед нашим Главой.
Такого удара Терри выдержать не смогла – всё ещё безуспешно пытаясь закрыть рот руками, она глухо расхохоталась.
- Прости, но это… боже, серьёзно? – попытавшись сказать что-то сквозь смех, ведьма потерпела неудачу и уткнулась лбом в колени, продолжая безудержно хохотать.
- Вы, двое, так похожи, если честно, - заметил фамильяр, переводя взгляд с Триш на Джотто. – Реакция – один в один.
- Не дуйся, - Примо потрепал хорька по голове.
Тот не стал избегать его прикосновения, что лишь подтверждало догадку Холмс о поддержании навязано-дружеских отношений. Отсмеявшись, ведьма кое-как выпрямилась и встала с места. После негромкого хлопка в ладоши стул встал на место, а сама девушка, уже не выглядя ни злой, ни уставшей или опечаленной, бодро улыбнулась.
- Ладно, давайте устроим небольшой перерыв, - она взглянула на них совершенно по-другому – добро-добро так. Словно мать, которая только что простила нашкодивших детей. – Вы сейчас в обмороки попадаете.
- Ты больше не злишься? – осторожно спросил Рено, побоявшись следовать за ведьмой.
Уже успевшая развернуться ко всем спиной, чтобы покинуть зал, Терри обернулась. Пожав плечами, дескать: «Сам угадай», она подмигнула своему фамильяру и пружинистым шагом вышла из комнаты.
Ну, и что с них, глупеньких таки взять можно? Они же как дети, в самом деле.
А на обиженных воду возят – авва всегда так говорил.
II.
Однако тем же вечером Триш поняла – беззаботный смех ей не светит ещё долго.
Мадам Аделина посетила своё ателье, когда на город уже опустились сумерки, и многие жители уже спешили приготовиться ко сну. В гостях она застала только Примо, не устававшего распивать чаи вместе с Триш, и женщина буквально сходу недовольно поинтересовалась, что солидный мужчина, считавший себя джентльменом по праву и воспитанию, делал наедине с молодой незамужней девушкой в отсутствие других людей.
Джотто поёжился от пристального взгляда консервативной синьоры Сарто, но виду своей растерянности и неловкости не подал, неотразимо улыбнувшись ей и предложив присесть и выпить чаю вместе с ним.
Сама Триш в тот момент, даром времени не теряя, вручную расшивала плотную ткань корсета бисером, тихонько сидя на стульчике в углу гостиной и лишь вполуха слушая беседы Аделины и Джотто.
- … Этот городок ведь столько лет не знал бед благодаря тебе и твоим друзьям, - нерасторопно потягивая приготовленный Холмс чай, заваренный из смородиновых листьев. – Я очень сильно надеюсь, что эта беда обойдёт нас стороной. Ты слышал, какие слухи ходят, и что вообще происходит?
- Знаю, что недавно угрожали хозяевам кофейни недалеко от сюда, и что то же самое было с несколькими другими организациями. Даже больницу не обошли стороной.
- А что ограбили несчастного Мерлена ты тоже знаешь?
Услышав знакомую фамилию из уст мадемуазель Аделины, Триш от неожиданности уколола палец толстой швейной иглой и вскрикнула от боли и ужаса.