Джотто стоял с закрытыми глазами, спиной ко всем, словно, обособившись от друзей, в тишине прислушивался к собственным внутренним ощущениям и пытался поймать за хвост подозрительно трепыхавшуюся в сердце тревогу.
- Понятия не имею, - честно сознался мужчина. – Я впервые чувствую подобное.
Это больше всего было похоже на мандраж, волнение и предвкушение одновременно. Весьма неясное ощущение, словно и сама интуиция не знала, какому событию предстоял произойти, бросаясь из хорошей крайности в плохую.
- Думаешь, в особняке неспокойно? – предположил Асари, обернувшись в сторону, где за перелеском находилась резиденция их семьи. – Но мы ведь отправили туда Деймона.
Хотя утешал, честно говоря, сей факт лишь самую малость.
- Я не уверен, что нападение на город не было отвлекающим манёвром, - озадаченно заметил Накл, присоединившийся к друзьям после того, как проверил безопасность мирных граждан, эвакуированных из города.
- Но в резиденции нет тех, чья смерть представляет выгоду, - Лампо нахмурился, словно убеждал в этом самого себя, нежели кого-то другого.
- Исключая Елену, с которой в таких ситуациях постоянно что-нибудь, да случается? – присоединился к разговору Джи, быстро забыв о дискуссии с другом.
- Там Деймон, - снова напомнил Угетсу, не переставая цепляться за единственного отправленного на разведку человека, с надеждой на лучший исход.
- Не уверен, что это так, - неосторожно обронил Алауди, раздражённо хмыкнув, когда заметил, как между двумя полуразваленными зданиями мелькнула тень, оставившая за собой мелкие хвосты пламени тумана и отчётливо ощутил присутствие Спейда.
Поначалу никто не обратил внимание на его краткую вставку, однако спустя секунду эти слова вызвали панику, а заодно полнейшую синхронизацию не только в движениях, но и в мимике, и в жестах, и даже, кажется, в эмоциях.
Все хранители враз обернулись с одинаково-изумлёнными и даже шокированными выражениями лиц, поражённые непредсказуемому появлению своего товарища.
- Почему ты здесь, Деймон?! – эмоционально воскликнул Примо, слишком остро восприняв встречу с другом, который должен был оставаться в резиденции.
- Я здесь, чтобы забрать его… - иллюзионист положил ладонь на плечо Накла. – … И доставить в особняк как можно скорее.
- Ради бога, Спейд, - страдальчески выдохнул Джотто, припоминая несколько (может быть даже десятков) раз, когда Деймон весьма некультурно юморил на данную тему. - … Если это очередная шутка, то я удавлю тебя собственными руками при первой же возможности.
- Не поверишь, как бы я и сам хотел, чтобы это оказалось шуткой, - безрадостно хохотнул мужчина. – Пока мы здесь беседуем, моя драгоценная Елена, наверняка, уже целый таз слезами наполнила. Так что лучше бы нам всем поторопиться, - его слова не прозвучали бы так страшно, но в самом конце Спейд рискнул добавить: - … Если ты, Джотто, не хочешь потом сам рыдать в три ручья.
Даже самый толстокожий и непонятливый смог бы распознать в этом замечании скрытое послание: в таком ключе речь могла идти только об одном-единственном человеке.
О Триш.
Опираясь на почти расслабленный тон Деймона, можно было бы сделать вывод, что всё не так уж плохо. Если бы близкие друзья не знали дурную черту характера Спейда.
Его отвратительное, насмешливое отношение почти ко всему – к чувствам, идеалам, стремлениям. Даже к самой жизни.
- Проклятье…
Ей богу – ни один из хранителей ни разу в жизни не видел, чтобы кто-то – в особенности их лидер – так быстро скрывался из виду.
- Идиот, - стукнул себя по лбу иллюзионист, как только Джотто исчез со скоростью падающей звезды. - Ты-то ей чем поможешь? Над раной поплачешь? Накл там нужен! Накл!
Упомянутый товарищ долго ждать себя не заставил – выступил вперёд с готовностью нестись хоть на край света. Без своей сутаны он выглядел непривычно и в какой-то мере устрашающе, и этого впечатления, к сожалению, не менял даже католический крест, висевший на его шее.
- Не будем тратить время на разговоры, - на удивление спокойно произнёс мужчина, хотя обычно в таких случаях энергия из него била ключом и в паникёрство он бросался, как в крайнюю необходимость.
Асари беспокойно согласился с другом:
- Если рана серьёзная и вы не смогли остановить кровь, то, боюсь, что сейчас счёт идёт уже на минуты…
II.
От чувства острой нехватки времени было неуютно, холодно и…
Страшно.
Безумно и невыносимо страшно.
Противно, когда от этого мерзкого, липкого ощущения животного ужаса сердце стучит где угодно: в висках, в затылке, в запястьях и в желудке – но только не там, где оно должно быть на самом деле.
В том месте, под рёбрами, с левой стороны грудной клетки, совсем наоборот – будто и нет ничего вовсе.
Перед глазами размытыми силуэтами мелькали картины опустевшего, будто навсегда умершего, города. За ним – потускневшая, безжизненная деревенька. А следом – долгожданное перелесье, за лиственными деревьями которого горделиво возвышалась их резиденция.
Джотто буквально со скоростью света влетел в парадный вход со снесёнными с петель дверьми. Раньше казалось, что эти тяжёлые створки, толщиной с половину ладони, не сможет выбить даже самый сильный и умелый боец, будь у него хоть десяток топоров и булав.
Теперь же всё здание, само по себе внушавшее ощущение надёжной и нерушимой крепости, не создавало ничего, кроме чувства пустоты, хрупкости… и самого ужасного, что только могло показаться помутневшему от страха рассудку – могильника.
Вокруг царило затишье.
Примо замер у главной лестницы, прислушиваясь к тишине, окутавшей весь особняк: было слышно, как где-то в направлении столовой горел огонь, как снаружи частыми порывами задувал прохладный декабрьский ветер, а собственные шаги отдавались эхом в разгромленном, перевёрнутом вверх дном зале.
Однако…
Помимо этого, больше не было ничего: ни разговоров, ни шагов, ни, тем более, звуков какого-либо сражения.
Лишь одно утешало – запах крови тоже отсутствовал. Если бы всех убили, здесь бы всё провоняло металлом.
Вот только и это казалось хорошим лишь самую малость.
Чувство самосохранения било тревогу во все доступные колокола, а интуиция напротив – вынуждала идти к источнику беспокойства. Потому что именно там сейчас требовалась помощь.
То, что открылось его глазам не то напугало, не то поразило до глубины души.
На осколках прозрачных стёкол, выбитых из оконных рам, Триш стояла у самого края, низко опустив голову и позволяя шальному декабрьскому ветру путать испачканные кровью волосы.
Её и Примо разделял один лишь только зал. Который был сплошь и рядом усеян человеческими телами.
Трудно было в это поверить, но люди лежали, словно рассыпавшиеся костяшки домино: рядом друг с другом, вразнобой и один на другом. Будто кто-то одним неосторожным движением перевернул коробку и все враз попадали.
Все до единого бледные и неживые, будто кукольные.
Это напоминало чей-то ночной кошмар.
Джотто крепко зажмурил глаза, шумно втянув в лёгкие воздух и облизнув пересохшие губы.
- Триш… - он осторожно позвал ведьму, застывшую в том самом месте, где остатки стены и побитой оконной рамы без стёкол отделяли особняк от скалистого склона.
Девушка едва заметно дёрнулась, но оборачиваться не стала.
- Она тебя не услышит, - негромко заявил Рено, появившийся на изломанных остатках рояля буквально из воздуха. – Никого не услышит.
- … Ты был рядом с ней всё это время? – спросил Примо, по-прежнему с невыносимой тоской глядя на сгорбленную спину и понуро опущенную голову Холмс. Сил, времени и желания отвлекаться на удивление внезапности фамильяра у мужчины банально не хватало.
- Не был, - выдохнул Бендетто. - И очень жалею об этом… И не пугайся так. Здесь нет погибших.
Будь ситуация и персонажи в ней немного другими, Джотто непременно почувствовал бы, как с плеч у него сваливается целый ледник. Однако в свете перегрузки нервной системы разнообразного рода эмоциями, теперь он не ощущал ничего, кроме непонятного волнения.