— Вот теперь с добрым утром, любимый, — шепчу ему на ухо, глажу по взмокшей спине. Упиваюсь моментом. Идеальным, надо сказать, моментом. А вместо ответа слышу хриплый смех у уха.
Приподнимается, как кот, лениво потягивается. Осыпает чередой быстрых поцелуев мои плечи, вбирает сосок в рот и, игриво куснув, соскакивает с кровати подальше от моих загребущих рук. Дразнится. И мне это очень нравится. Очень-очень.
— Эй, — протестую, но слабо. Состояние полусонное и хочется залезть под одеяло и дать себе пару часов. Но не могу отвести глаз от его идеального тела, идеальной улыбки… Сжираю его глазами. Обглодала уже всего.
— Я скоро вернусь, поспи. Когда откроешь глаза, я уже буду рядом, — ответ на мой красноречивый взгляд. И как же красиво звучит его «буду рядом».
— Да ты, оказывается, романтик. — Укутываюсь и зеваю, уткнувшись лицом в подушку.
— Просто наконец-то чувствую себя на своем месте, мне хорошо, комфортно, и я безумно влюблен.
— И кто же она, счастливица?
— Попрошайка, — смеется, натягивая штаны. Сверкает лучистыми глазами и уходит. А у меня эйфория в теле, и сон окутывает словно дымка…
***
Все настолько хорошо, что мне чуточку страшно. А что, если это затишье перед бурей? Или переходный этап между пиздецами?.. А может, просто временная передышка? Потому что дни идут, а я все жду, когда же случится что-то непоправимое и заберет у меня его.
Леша… Кажется, просто имя, а оно вызывает внутри приятную дрожь и счастливую улыбку. Просто несколько букв, но они выточены на сердце. Намертво. И каким бы ни был исход, шрам останется. Не свести… Почти шесть лет пыталась и не вышло. Теперь, смирившись и приняв как данность собственную помешанность, отпускаю эмоции, не стараясь хоть что-то оставить внутри. Делюсь собой. Охотно и полностью. Буквально раздаривая. Для него не жалко.
Леша остается несколько раз в неделю с ночевкой, потому что дочери тоже нужно внимание, это логично, и я не препятствую совершенно. Оба выходных не отходит от меня и вообще стал настолько ласковым и внимательным, что я не перестаю удивляться. Разве это свойственно Алексееву: просто подойти ко мне утром, когда я готовлю завтрак, и обнять со спины? Двигаться в такт медленно льющейся из динамиков мелодии. Поглаживая мой живот и мурлыча что-то на ухо? Целовать без подтекста, а потому что хочется. Принимать вместе ванну, подолгу получая удовольствие и друг от друга, и от пушистой пены. Делать массаж, бережно и заботливо. Заниматься любовью подолгу и часто. То медленно, то невыносимо жарко. То в постели, то, не успевая дойти до нее, на полу. Или у стены, или на столе… Боже, за эти несколько недель мы исследовали каждый участок нашей квартиры.
Как влюбленные подростки, которые, наконец, познали истинные плотские радости. И столько нежных признаний, каждодневных, но не надоедающих. И млеет внутри сердце. Глаза ярко горят, и желание просто жить сильнее, чем когда-либо. Не думать о том, что я таки стала любовницей женатого, пусть и любимого. Старательно выпроваживать мысль об еще одной семье. Игнорировать ревность… И просто радоваться тому, что он рядом, потому что все непостоянно и скоротечно. И я ловлю момент. Выжимая максимум из отведенного нам времени.
Ребенок тоже замечает перемены. Сразу настороженно наблюдая, после, не менее осторожно, спрашивая, а когда слышит, что папа любит маму, носится и буквально светится. И все так выглажено и размеренно. Не считая конфликта из-за раскладного велосипеда.
— Чей? — Вернувшись тогда из магазина с новым для меня телефоном и восстановленной сим-картой, Леша будто впервые увидел железного монстра. Но так как Ильюша уже не спал, то ответил сам. Напрямую… Честно. И взгляд Алексеева больно резанул вспыхнувшей ревностью.
— Перестань, это подарок. Какая разница чей. Ну ты чего?.. — Пришлось отвлекать женскими штучками и утаскивать на кухню, кормить, поить, ублажать. А после он перестал обращать внимание на него, будто того и не существует вовсе.
***
— У тебя есть выбор: мы празднуем сегодня или завтра, но в ресторан мы стопроцентно двигаем. — Диктатура, но не напрягает. Тем более что повод есть. Сегодня Леше тридцать восемь лет исполняется, а мне завтра будет тридцать два. Не дети, мягко говоря. В самом соку, чтобы наслаждаться совместным бытом. Друг другом и сыном. Который при слове «ресторан» навострил ушки и ждет моего ответа.
— Давай тогда уж завтра, чтобы одним выстрелом… А сегодня я что-нибудь придумаю и вместе посидим, — озвучиваю предложение, видя, как он мрачнеет немного.
— Нет, зая. Мне или сегодня, или завтра, но нужно явиться домой. Поэтому если ресторан откладывается, то я поехал. — Выглядит едва заметно, но расстроено. Что же происходит у них дома — я не спрашиваю. Тему не поднимаю и в душу не лезу. Стараясь уж о чем, а об этом думать минимально. Но отпускать с каждым разом все сложнее.
Как и весь вечер ходить в подвешенном состоянии. Почему-то именно сегодня. Тревожно как-то. И безумно страшно потерять все, что приобрела за последние пару недель. Безумно…
***
Спустя неделю на пороге квартиры объявляется неожиданный гость. И этого вроде бы следовало ожидать, потому что долго продолжаться происходящее между мной и Лешей без каких-либо последствий не могло. Но… Леля выглядит все так же, как и полгода назад. Ухоженная, сочная и уставшая.
— Впустишь? — В руке еще не начатая бутылка бурбона, на плече сумочка, и уверенный взгляд.
— Почему нет? — Отхожу от двери, жду, когда она снимет обувь, верхнюю одежду, и плечом к плечу практически идем на кухню. Вижу ее легкую ухмылку и кинутый взгляд на деревянный стол в зале.
— Мне он тоже не нравился. Зато Леша был в восторге от стеклянного стола. Забавно. — Адресовано скорее в пустоту, уж точно не мне. Оглядывается, после усевшись за обеденный стол. И не выглядит как та, которой нечего сказать. Как раз наоборот. — Знаешь, я ведь всегда пыталась тебя провоцировать. С нашего знакомства. Это была проверка на прочность — и твоя, и его. Потому что обычно после моих выходок он игнорировал ревность пассий, а вот за тобой пошел. Чуть ли не побежал из бара. — Вспоминаю. Слушаю. Впитываю. А что толку, что он тогда вышел? Мы все равно поругались, и я билась в истерике мучительно долго. Только подробности Оле говорить не хочу. Ни к месту, да и желания ноль. Ее присутствие угнетает.
— Зачем ты мне это говоришь? — Смотрю, как она ловко распечатывает бутылку. Достаю два стакана. Себе наливаю сок, а ей подталкиваю пустой.
— Пей. — Кивает на виски.
— Я не пью.
— Ах, да. Твоя особенность. Что же… — Наливает себе на два пальца и залпом внутрь. Морщится чуток и снова наполняет янтарной жидкостью стакан. — Выбежал. И мучился он весь вечер. Я не узнала его тогда, но поняла, что кем бы ты ни была, ты ему дорога. Очень дорога. Слишком дорога. — Снова выпивает. А у меня шальная мысль, что она сейчас нажрется тут на моей кухне и будет мне вырывать волосы.
— Я все еще теряюсь в догадках, что побудило тебя не просто позвонить, а посетить нашу обитель.
— Ну, я в курсе, что Леша на работе, твой сын в саду, и ты одна сидишь дома. Удобный момент, не правда ли? Я хочу, чтобы ты меня выслушала. Потому что мы столько лет варимся в одном котле, а поговорить так и не удалось ни единого раза. Обидно даже.
— Не уверена, что этот факт меня расстраивает. И если ты начнешь заново петь свою шарманку о том, что мы женщины и мы должны сейчас что-то-там решать, то ты пришла зря. Я не буду уступать его, словно он не имеет собственного мнения и права выбора. Я вообще ничего не буду делать. Потому что не хочу.
— Думаешь, я не вижу, что он любит тебя? Или не слышу, как за его спиной закрывается дверь, когда он мчится к сыну? Я пришла не для того чтобы обвинять тебя. Просто ты выиграла. Давно выиграла. Все эти годы он не забывал о тебе. Все эти годы он был вроде со мной, но ты как призрак присутствовала. Удивительно, как тебе удалось настолько сильно пролезть внутрь этого мужика? Каким образом — не понимаю. Но в чем-то я тебе благодарна. Потому что благодаря тому, что ты сбежала трусливо от него, мы, наконец, спустя столько лет дружбы попробовали трансформировать все в отношения и, надо сказать получалось, хорошо. Пока опять же не появилась ты. Наверное, именно тогда я поняла, что всему приходит конец. Закономерный, и препятствовать глупо. Бороться тупо не за что. Он был твоим, твоим же и остался по сей день. И туза в рукаве попросту нет. Ты родила ему сына, я дочь. Вы прожили в браке меньше двух лет, вроде даже вообще год. Мы чуть больше. И вообще до смешного в почти равных условиях. Нет у меня ни численного перевеса рожденных от него отпрысков, ни чего-либо еще. Все. Конец.