— Адрианна, она всегда была не в себе.
Олеся насторожилась. Совершенно очевидно, что невидимый Габор недолюбливал Маргит. Наверное, она его раздражала своей болезнью. Но ведь вины девушки в этом не было. Неожиданно ей стало ужасно обидно за несчастную незнакомку. Обидно настолько, что захотелось выбраться из своего укрытия, взять что-нибудь тяжелое и как можно больнее ударить этого бесчувственного придурка по голове. Чтобы вставить мозги на место.
— Но теперь она говорит! И глаза… Ты бы видел. И она вовсе не похожа на сумасшедшую. Кажется вполне разумной, не считая своих фантазий о выдуманных странах…
— Что ж, либо она хорошо притворялась и умело провела нас всех, либо, — он издевательски хмыкнул, — свершилось долгожданное чудо.
— А что если слуги правы, и она действительно отмечена демоном?
Олеся даже предположить не могла, что это значит, но от того, каким тоном Адрианна задала непонятный вопрос, стало жутко.
— Я разберусь. Не оставайся с ней наедине. И это не просьба.
— Ты — мой брат, но приказывать мне не имеешь никакого права.
— Имею. И ты будешь меня слушаться. Либо я силой упрячу тебя туда, куда не доберется ни один демон.
— Это глупо!
Он ничего ей не ответил. Олеся сжала ладони в кулаки. Забота о семье не могла не вызвать уважение. Но его совершенное равнодушие к больной женщине, неспособной позаботиться о себе, выводило из себя. Да ей вообще какая разница, что у них тут происходит?! Нужно придумать, как выбираться из этой секты и бежать так далеко, как только сможет. От людей, которые всерьез рассуждают о демонах и разгуле нечисти, не следует ожидать ничего хорошего.
— Это не шутка, Адрианна.
— Но…
— Если ты не возражаешь, я бы хотел отдохнуть с дороги.
— Ты просто невыносим! Отдыхай. Но будь готов вечером сопровождать нас с Маргит на прогулке в деревню.
— Как скажешь, сестра. — В низком голосе в который уже раз звучала насмешка.
Олеся никак не могла вспомнить, где его слышала. Властный, не терпящий возражения тон, был ей знаком. Но было что-то еще. Мягкий раскатистый тембр, низкий, завораживающий, как тигриное урчание. Тело от него странным образом расслаблялось, и хотелось поджать пальцы на ногах. Олеся тут же себя отругала. Ну и глупости лезут в голову! Растаяла от мужского голоса, как девчонка. Тихий шорох платья и быстрые шаги. Открылась и закрылась дверь. Кажется, Адрианна ушла. Нужно выбираться. Но как? Пока ее братец здесь, у нее нет шансов. Что же делать? От попытки найти выход заболела голова.
Она не сразу поняла, что в комнате стало тихо. Не раздавалось ни звука. Может, этот Габор тоже ушел, а она не услышала? Олеся попробовала осторожно выглянуть из-за спинки кресла. В тот самый момент, когда она чуть наклонила голову, щеки коснулось холодное длинное лезвие. Сердце забилось как сумасшедшее. По спине побежала капелька пота, скатилась в длинную рану, и ту нещадно защипало. Холодный голос насмешливо произнес:
— Это подарок к моему возвращению?
Олеся выпрыгнула из кресла, удивляясь собственной скорости.
— Маргит? Что вы здесь делаете?
Она взглянула на брата Адрианны и перестала дышать. Напротив нее стоял ее ненавистный начальник. Или нет? На нем не было привычных очков. А в темных волосах таинственно мерцала серебристая седина. Щеки и подбородок покрывала темная щетина. Раньше ее никогда не было. Он опустил саблю, и Олеся только сейчас заметила его странную одежду. Длинный кожаный плащ, черный жилет или сюртук, с бордовой вышивкой, черная рубашка. Десятки ремней, ножны и кажется даже старинный пистолет. Господи! Да он главарь всего этого маскарада.
— Это все вы! Вы притащили меня сюда! — Олеся бросилась на него, не обращая внимание на острие сабли.
Он быстро опустил оружие и удивленно поднял брови:
— Вы действительно можете говорить…
Олеся подскочила к нему и со всей силы ударила кулаком в плечо:
— Конечно, могу! И вы прекрасно знаете об этом! Что вы затеяли?! Зачем все это?!
Олеся колотила его по груди, стараясь ударить как можно больнее, чтобы ощутил хоть толику тех мучений, которые пережила она. Лязг металла привел в чувство. Он отбросил оружие на пол и обхватил ладонями ее запястья. У него были обжигающе горячие руки. От прикосновения плавилась кожа и дрожали колени.
— Успокойтесь! — Он встряхнул ее, как тряпичную куклу, словно она ничего и не весила.
— Что здесь происходит? Я не собираюсь участвовать в вашей секте извращенцев. Верните меня обратно!