С одной стороны, общество Украинской ССР было напугано мятежом ГКЧП и обескуражено беспомощностью центральной власти Горбачева. С другой — вся мощь государственной пропаганды развернулась за идею незалежности. Тогда, в 1991 году, в ней почти ничего не было от национализма. В основном напирали на сытую жизнь, которая наступит, когда Москва перестанет отбирать излишки. Незалежность объяснялась как сугубо хозяйственное решение, потому что управлять меньшей частью проще. Опять-таки все устали от проблем централизованного распределения и верили в «невидимую руку рынка». Уж на плодородной и теплой Украине она всех щедро накормит.
Исключением являлась Галичина (Львов, Тернополь, Ивано-Франковск) и Волынь (две области), где на выборах 1990 года власть в местных Советах взяла оппозиция. Там агитация за незалежность была честная, включая национализм и НАТО. Поэтому, например, во Львове в избирательных участках, расположенных в микрорайоне, где компактно проживали советские военнослужащие и их семьи, большинство проголосовало против незалежности.
В 1991 году новорожденное государство совершило первый акт большого обмана общества, выдав политический сепаратизм за хозяйственное самоуправление. Именно поэтому даже вопрос для референдума был сформулирован так, чтобы гражданин не почувствовал себя соучастником убийства государственности союзной ради отпочкования государственности национальной. Разве стоит отсекать голову лишь потому, что вши, которые завелись в волосах головы, возомнили себя хозяевами всей территории и требуют незалежности от остального тела, аргументируя это тем, что они лучше знают, как управлять отдельно взятой головой? Но факт остается фактом: на референдуме за незалежность проголосовало большинство, в том числе в Крыму и Севастополе.
В декабре 1991 года состоялась легитимизация отпочкования государства — всеукраинский референдум. Советское общество УССР дисциплинированно поверило начальству, тем более что в Москве много и активно обсуждали новый союзный договор. Даже придумали красивое название фактическому развалу страны, который выдавали за пересборку, — Новоогаревский процесс.
Однако в СССР случился столичный парадокс: Москва стала столицей одновременно и незалежной РСФСР, и всего Союза. Ельцин, взяв власть в Верховном Совете РСФСР, начал переподчинять себе органы региональной власти, лишая Горбачева полномочий.
На Украине такого противостояния не было, и Кравчук безболезненно десантировался в кресло президента — особый пост, созданный явно под него. За бывшего секретаря по идеологии проголосовали так же дисциплинированно, как на референдуме поддержали незалежность. Тем более что все происходило в один день — 1 декабря 1991 года. Кравчук получил поддержку 60 % граждан нового государства. Ближайший оппонент — лидер пестрого союза либералов и националистов Вячеслав Черновол — набрал без малого 25 % голосов.
Уже 8 декабря 1991 года в Беловежской пуще свершился сговор по ликвидации СССР. Ельцин в июле 1991 года легализовал свою власть, а Кравчук использовал наработанную схему. Дальнейшее было делом техники.
Тем не менее мы помним, что государство — это система систем, оно не может жить по желанию Кравчука и 450 заговорщиков. Вопрос о власти не решен. Хозяйство отпочковали, но кто станет им управлять? Понятно, что правительство. А кто будет контролировать правительство? Это самый острый вопрос новейшей украинской государственности, не решенный до сих пор.
Итак, отпочковалось государство, где было сразу два центра власти — Рада № 1 и президент № 1, который еще вчера возглавлял Раду № 1, а сегодня вдруг стал претендовать на всю полноту исполнительной власти. Власть Рады становилась как бы призрачной и ускользала из рук.
В России происходили аналогичные процессы, которые закончились расстрелом Белого дома, разгоном Верховного Совета и учреждением Думы № 1. В Белоруссии был похожий алгоритм, но через несколько лет Александр Лукашенко победил на президентских выборах и вскоре разогнал парламент, учредив новый, двухпалатный.
Леонид Кравчук ступил на путь интриг с Радой № 1. С одной стороны, Рада № 1 и президент № 1 находили общий язык по экономическим вопросам, особенно по части приватизации, но в том, что касалось формирования правительства, имелись острые противоречия. В результате длительных торгов корпус так называемых красных директоров продвинул на пост премьер-министра народного депутата, в прошлом директора оборонного днепропетровского концерна «Южмаш» Леонида Кучму. Так как он стал премьером во многом вопреки президенту № 1, то сразу включился в игру за полномочия. Рада № 1 дала премьеру Кучме право управлять декретами, приравненными к законам. То есть власть президента становилась эфемерной, раз премьер-министр абсолютно независим от него. Как итог — двоевластие, усугубленное глубочайшим экономическим кризисом 1992–1993 годов.