Роботы распознали угрозу с минимальной задержкой и ответили шквалом огня. У них было время отреагировать, потому что ракеты действительно стартовали рановато. Не меньше тысячи роботов палило по ним, но основная масса совершила ошибку, сосредоточив огонь на местах расположения пусковых. Плавился и испарялся камень, рушились во взрывах скалы… но автоматические пусковые изначально были предназначены в жертву. На каждой было только по одной ракете, так что с их уничтожением виирай ничего не потеряли.
А ракеты меж тем летели всё быстрее.
В них стреляли — но конусная силовая защита могла выдержать десятки, даже сотни попаданий. Их системы наведения пытались обмануть — но ракеты были почти неуправляемы, они летели вслепую, повинуясь скорректированной перед самым запуском программе и, таким образом, были почти неуязвимы для средств РЭБ. А когда одну из ракет всё-таки сбили…
Небеса затопил жгучий свет. Яркий настолько, что это казалось немыслимым. За стеной этой ярости остались лишь угольно-чёрные тени. На несколько ослепительных мгновений мир превратился в негатив самого себя.
Но даже эта вспышка немного померкла, когда своей цели достигли остальные ракеты.
— Есть! Генерал, цели Удара-один поражены!
— Оцените ущерб, — спокойно приказала Мич, не стараясь скрыть удовлетворение.
Задумка с ракетами, штатные боеголовки которых были заменены тороидальными бомбами, а двигательные системы перепрограммированы, принадлежала именно ей. Даже после удара мегамисана, даже с учётом того, что театром боевых действий стала безжизненная планета, а противник являлся скопищем боевой техники и ни единое живое существо пострадать было не должно, — даже с учётом всех этих обстоятельств от командования требовалась определённая смелость тактического мышления, совмещённая с жестокой решимостью, чтобы применить для удара в атмосфере заряды антиматерии. Фактически это была самая большая и тяжёлая дубина из тех, которыми генерал могла врезать по врагу.
Просто грубая мощь без следа изящества, эффективная до ледяного пота.
У дубины этой был лишь один серьёзный недостаток: после удара она рассыпалась в пыль. Ни новые тороидальные бомбы, ни новые конусные ракеты со встроенными инерционными шунтами взять было негде.
Меж тем выполнение приказа Мич, потребовавшей оценить нанесённый ущерб, затягивалось. По естественным причинам. Здесь как нельзя лучше подошло бы определение «неодолимой силы». Близкая аннигиляция нескольких килограммов антивещества наполнила эфир буйством электромагнитных волн во всех диапазонах. Огромные облака радиоактивной плазмы, разлетающиеся и тающие с величавой медлительностью, подобающей их размерам, фонтанировали помехами. В момент подрыва все активные сенсорные устройства были предусмотрительно деактивированы и потому уцелели, но в ближайшее время ждать от них осмысленных данных было нельзя. Бывают помехи, отфильтровать которые не может самая совершенная техника. Единственным способом относительно быстрой и точной оценки обстановки оставалось использование пси.
Иначе говоря, данные, предоставленные операторами Ока.
— Безусловно уничтожено порядка семидесяти процентов всех роботов. Имеют критические или близкие к критическим повреждения почти двух третей уцелевших.
Генерал поджала губы. Результаты Удара-один превосходят самые смелые расчёты, а потери у противника прямо-таки фантастические…
Вот только даже этого результата не хватит для победы. Армада тихэру сильно поредела, но в ней по-прежнему остаётся не менее десяти тысяч полностью боеспособных роботов. Много… Слишком много. Пехота в активной броне старого образца будет для них просто чередой лёгких неповоротливых мишеней, а комплекты «Серефис М12», способные маневрировать в трёх измерениях… Даже не в том беда, что их мало, хотя их действительно мало. Беда в том, что достаточно квалифицированных пилотов (иными словами, знакомых с техникой мгновенного предвидения) ещё меньше, чем исправных комплектов АБ.
Мич бросила взгляд на Сарину, но, прежде чем генерал успела задать вопрос, Владеющая покачала головой.