— Много и не понадобится. Во-первых, я бы хотела получить доступ к медицинским файлам Мич Тарврен.
Прищурясь сквозь загустевшую сетку морщин, главврач хмыкнул.
— Ожидал я чего-то подобного, ожидал. Опять выбираешь более удобный из кодексов?
— Я должна и хочу разобраться в том, что грызёт старшего офицера базы, — ровно, без намёка на юмор сказала Сарина. — Тем более что она попросила меня о помощи…
— Она? Попросила?
— Через посредника. А прямой просьбы я бы и не дождалась.
— Это да. Мич — гордая женщина… даже слишком гордая. — Хезрас вздохнул. — Но я не об этом. Я боюсь, что ради помощи генералу тебе придётся перешагнуть иной запрет, касающийся изменений чужой психики методами пси.
Сарина нахмурилась.
— У этого запрета тоже немало уровней. В конце концов, чужую психику меняет даже самый обычный разговор, хотя изменения при этом чаще всего исчезающе слабы. Не беспокойтесь, целитель, я постараюсь не перешагнуть грань дозволенного.
— Хорошо.
Разбудив лежавший на столе компакт, главврач развернул его экраном к гостье и указал на цепочку символов.
— Вот код, открывающий доступ к медицинским файлам постоянного персонала базы. На какой адрес тебе его выслать?
— Ни на какой, — ответила Сарина, бросив на экран короткий взгляд. — Я его запомнила.
Хезрас только головой покачал, но промолчал и снова усыпил компакт. После чего перевёл вопрошающий взгляд на гостью.
— С первым делом разобрались, — резюмировала она. — А второе таково. Скажите, целитель, вы хотите подняться до пятого ранга?
Не дожидаясь ответа, Сарина взвинтила темп восприятия и окутала пси-сферу главного врача облаком собственного пси. Набрякнув силой, как грозовая туча, она нырнула в глубины, обходя смешные ментальные щиты, как дельфины проплывают под цепью, натянутой поперёк входа в гавань. И гавань чужого сознания открылась ей вся разом: от маяка воли и пирсов, тасующих корабли мыслей, до запертых складов, охраняющих тайники с памятью и навыками. В иное время (и с иной целью) зайдя в этот порт, Сарина могла бы перевоплотиться из обтекаемой морской твари в принадлежащий заморскому купцу корабль… или военный фрегат. А также — в тенеподобного вора, в призрак или даже в начальника гавани с полным набором фальшивых документов. Но сейчас перед ней стояла другая задача. Нырнув к заиленному дну, она превратилась в обросшую щупальцами тварь без названия и конкретной формы, служащую воплощением одной-единственной функции. Заглотнув добрую порцию ила, Сарина с медлительной мощью выплюнула её через специальную кишку-хобот прочь, за пределы гавани. Снова глотнула — и выплюнула. И снова, и снова… до тех пор, пока дно гавани не очистилось от многолетних наслоений хлама.
Закончив работу, тварь без названия всплыла к поверхности и снова обратилась дельфином. Плеснула хвостом, перескакивая через бесполезную цепь. Открытое море приняло дельфина в свои объятия, одаряя беспечной радостью свободного плавания, омывая чистой и быстрой водой. И с большой неохотой Сарина сбросила эту метафорическую маску, возвращая своему сознанию более привычное обличье… чтобы обнаружить, что в основной реальности минуло всего несколько ударов сердца.
— Клюкой тебя по маковке, самоуправщица! — рявкнул ей прямо в лицо Хезрас. — Не помню, чтобы я давал тебе согласие на этот… эксперимент!
— Вы чем-то недовольны?
Снисходительно-усталый тон со стороны Сарины был большой ошибкой. Глаза главного врача вспыхнули потусторонним сиянием, причём с такой силой, что кабинет затопило белое марево. Ни дать, ни взять — вспышка магния… который всё никак не догорит. Откуда-то (а вернее, со всех сторон разом) наплыла волна высокого до неразличимости вибрирующего звона, от которого моментально заболели уши. Сарина поневоле зажмурилась, смаргивая слёзы, и приготовилась отразить пси-атаку в наиболее вероятной плоскости: физиологической. Однако продолжения не последовало. Похоже, Хезрас был так удивлён тем, что сделал, что забыл о своих агрессивных намерениях. Звон утих, белое марево медленно угасло…
— Дура! — выдохнул целитель, плюхаясь в кресло и закрывая лицо руками. Ладони прикрыли остатки пси-свечения, как асбестовое одеяло прикрывает угли.
Сарина набычилась.
— Вы это всерьёз?
— Абсолютно, — ответил Хезрас, не отрывая рук от лица. — Ты всё-таки подняла меня на ранг, хотя я не думал, что такое вообще можно сделать без активного содействия Владеющего. Поздравляю. Но ты забыла, что почти все мои навыки при этом утратили силу. Мне теперь впору брать внеочередной отпуск, потому что как целитель я теперь ни на что не годен!
— Это временно, — заметила Сарина, расслабляясь. — Линька после смены ранга не так уж страшна. Я сама линяла дважды, причём в последний раз — незадолго до поступления в Школу, и очень хорошо помню этот процесс. Восстановить навыки можно за четверть хин-цикла, а самые важные — за несколько юл-циклов. Кроме того, потеряв как целитель, вы совершенно ничего не потеряли как врач.
— «Четверть хин-цикла, не больше»! — повторил Хезрас, убирая ладони и глядя Сарине в лицо больными глазами. — А тебе не приходило в голову, что в моём возрасте…
— Не продолжайте! Эти жалобы вас недостойны.
— Неужели?
— Ещё немного, — сказала Сарина, копируя недовольные интонации собственного отца, — и я подумаю, что получить пятый ранг вам мешали не столько рациональные мотивы, сколько обычный низменный страх.
Целитель фыркнул. На дне его зрачков снова разгорелось белое пламя… но не полыхнуло очередной вспышкой, а затаилось.
— Я слишком много повидал и пережил, чтобы этот аргумент на меня подействовал. Да, я боялся повышения в ранге. Ну и что? Только круглый дурак не боится перемен.
— Этот спор я вести не буду. Я добилась всего, что планировала, так что — до встречи.
— До встречи… нескорой, я надеюсь.
Помедлив на пороге, Сарина бросила через плечо:
— Когда вам понадобится помощь в укрощении изменившейся силы, только намекните.
— Намекаю, — проворчал Хезрас, — Мич намного моложе меня и обладает иным… характером. Не вздумай обойтись с ней, как со мной, девчонка!
— Отличия между вами и генералом я заметила, но за совет всё равно спасибо.
Оставшись в одиночестве, старый целитель (нет, напомнил он сам себе, не целитель, а — пока — только врач) вздохнул.
— Дешёвая у вас благодарность, Владеющая, — медленно сказал он. — Совсем дешёвая. Вы будете расшвыривать вежливые слова во все стороны, но поступать по-своему… и когда-нибудь — хорошо бы пораньше, пока проценты по счетам сделанного не стали совсем неподъёмны, — эта манера хлестнёт по вам же, отозвавшись нешуточной раной.
Пауза. Долгая, плотная, стягивающая виски обручем невидимого жара.
— Благие намерения, — прошептал Хезрас, закрывая глаза. — Жаль, жаль…
Сквозь неплотно сомкнутые веки пробился свет бесконтрольного пси.
— Работа в команде не сильно отличается от того, чему мы учили вас раньше. Вы точно так же будете следить за окружающим пространством, намечать цели, поражать их доступным оружием. При этом вы будете использовать Тактика, сенсорное усиление, номерные инструкции, средства связи и другие знакомые свойства вашей брони. Но в то же время работа в команде отличается от того, что делает одиночка, кардинально.
Леир внимал. Три учебные роты, впервые собранные вместе после памятного метеоритного дождя, слушали тоже. Отношение рядовых и младших командиров к словам Зилена с того, первого, раза изменилось настолько же, насколько изменились все они. Как только что выразился капитан — кардинально.
— Должен заметить вот что. Боец в броне может быть сущим гением, когда действует один. Кое-кто из вас со временем непременно превратится если не в такого гения, то в искусного, изобретательного и сильного бойца-одиночку. Мастер индивидуальной тактики может творить настоящие чудеса на поле боя, он или она могут быть более опасными, чем восемь или даже шестнадцать заурядных бойцов. Но! Никакой мастер, если только ему дорога жизнь, не рискнёт всерьёз схлестнуться с четвёркой обычных бойцов, если эти четверо умеют работать как одна команда. А если таких команд несколько и они взаимодействуют правильно, то тогда им страшны разве что звено стайгеров да ещё главный калибр мисана. Ну главный калибр — потому что это сила сродни космическим. А звено стайгеров страшно не потому, что в кабинах сидят Владеющие, и даже не потому, что вооружение у стайгеров куда мощнее, чем у пехоты. Прежде всего потому, что звено тоже является командой. Потому, что пилоты в звене умеют взаимодействовать друг с другом. Взаимодействие — вот ключевое слово. Без него любое воинское подразделение становится просто вооружённой толпой.