я понятным любому языком объяснил: большинство систем брони управляется мысленно. У тех, кто действительно слушал меня и включил голосовой командой прямой нейроинтерфейс, индикатор изменил цвет, как миленький!
Короткая пауза.
– Большинство из тех, на кого я сейчас орал, уже мигают мне зелёным, – очень, прямо-таки сверхъестественно спокойно сказал капитан. – Они не безнадёжны. Но о некоторых, к сожалению, этого сказать нельзя. Не знаю, что тому причиной, и знать не хочу. Те, кто действительно слышит мои команды и реагирует на них! Вы получаете новое задание. Оглядитесь по сторонам.
Леир послушно огляделся. Вокруг него точно так же осматривались закованные в металл товарищи по роте.
– Вы видите комплекты АБ, застывшие на месте без движения? Они принадлежат тем, кого я сейчас обездвижил специальной командой. Подойдите к этим комплектам и отнесите их вместе с их… содержимым… к грузовикам. На базу эти виирай прибудут без дополнительных усилий. И ещё. Те, кого я обездвижил, получают
штрафное очко. Два таких очка подряд – и виирай, получивший их, вылетает из моей учебной программы. Он или она останутся в мобильной пехоте, но, пока моё слово что-нибудь значит, «Серефис М12» такие… экземпляры… не наденут.
Леира от этих слов аж передёрнуло.
– Капитан, разрешите вопрос?
– Задать вопрос разрешаю. Но предупреждаю: тебя услышат все три роты. Даже обездвиженные, если они вообще способны что-либо слышать.
Преодолев мгновение неуверенности, Леир всё же спросил:
– Может ли получивший штрафное очко его стереть?
– Хороший вопрос, рядовой Леир. Ответ – да. Но поскольку заработать такое очко можно лишь особо выдающейся глупостью, то и стереть очко можно лишь чем-нибудь выдающимся. Например, очко будет стёрто, если с первой попытки и на отлично сдать один из зачётов по управлению бронёй. Но! Сразу предупреждаю: хотя получить штрафное очко не так-то просто, стереть его намного труднее. Есть ещё вопросы?
По желанию Леира шарик индикатора загорелся красным.
– Похоже, урок усваивается медленно, – сказал капитан Зилен. – Я только что задал простой вопрос, но про индикатор быстрых команд вспомнила только половина из вас. А теперь возьмите обездвиженных, забросьте их в грузовики и – внимание!
– сообщите об исполнении приказа с помощью индикатора быстрых команд! Всем понятно?
Леир мигнул в ответ зелёным и подумал, что это действительно очень удобно.
И ещё он подумал, что нисколько не хочет расставаться с новой бронёй. Ни капельки. Потому что, записываясь в армию, он смутно мечтал как раз о чём-то подобном.
«Этот шанс я не упущу. Ни за что!»
Сарина выплыла из быстро рассеявшейся мглы. Моргнула.
С по-прежнему непривычным усилием сев на кровати, она первым делом посмотрела на часы. Верхний из трёх круглых циферблатов её внимания не привлёк, поскольку показывал единое время Большого Узора. По этому времени она жила в Школе и на борту транспортника, но сейчас важнее прочих был левый нижний циферблат, показывающий локальное время. Мысленно ввела поправку (один мири базы «Каменный
кулак» был равен мири-циклу, но локальный юл состоял не из 16 мири ровно, как юл-цикл единого времени, а был на один с четвертью мири короче). Кивнула сама себе.
Встала.
Подошла к оставленному на столе работающему компакту. Результаты, достигнутые за то время, пока она пребывала в пустоте вне нормального физиологического цикла, заставили её удовлетворённо кивнуть. Компакт, с которым она расставалась очень редко, был едва ли не единственным предметом роскоши, о котором она с гордостью
могла сказать: «Моё!» Сам по себе являвшийся предпоследней моделью, он стоил раз в десять дороже из-за друзы пси-активных кристаллов, встроенных в схемы по особому заказу. А содержавшаяся в его накопителях информация и комплекс различных программ увеличивали его стоимость ещё на порядок.
И компакт, и кристаллы, и программы были подарком отца. Но вот информацию собирала в основном сама Сарина, чем немало гордилась. Да и оригинальные настройки тех же аналитических программ были результатом её собственных трудов.
Присев в удобное кресло (учитывая безжалостное тяготение, все кресла на базе обязаны были быть такими), она сосредоточилась, уплотняя связь с кристаллами. Телесные ощущения отдалились, вытесненные прохладной многогранной твёрдостью. Слуха коснулись десятки звенящих на разные голоса нот, в поле зрения всплыли мерцающие розовым, лиловым и алым плоскости.
» Война Обмана. Танириане. Это у них мы научились делать пси-активные кристаллы…
Лишняя мысль. Надо заняться делом».
Отдав компакту серию заранее продуманных и подготовленных команд, Сарина пронизала пространство мысленным «взглядом» и нащупала затерянные в этом пространстве искры пяти сознаний, принадлежащих пятерым виирай. Миреска, Зилен,
Ласкис, Посох – и всё ещё пребывающая на орбите Шинати, мастер-техник в чине сай-ордера.
Её ученики. Её команда.
«А это ещё что такое?!»
Гулкое мрачное пространство ангарного блока. Последний челнок с транспортника уже разгрузился и улетел, доставленные им грузы перевезли на склад, процедуры обслуживания завершились. Ангар погрузился в полумрак… и едва ли не самым мрачным уголком в нём был расположенный у самого потолка технический переход – квадратная в сечении кишка из крупной металлической сетки, неуютная для того, кто вынужден по ней передвигаться.
В этой-то кишке, во тьме и холоде, сидела безжалостно сгорбленная фигура. Лицо спрятано в ладонях, тихое дыхание то и дело прерывается. Плач?
– Стручок…
Никакой реакции. Совершенно никакой. Миреска подошла ближе и позвала снова, стараясь придать интонациям ровную уверенность:
– Стручок!
На этот раз он отреагировал. Ладони упали на колени, голова медленно повернулась. На плохо, но всё же как-то освещённой половине лица сухо и тускло блеснул глаз.
– Послушай, как тебя на самом деле зовут?
– Это неважно, – голос скрипел песком в шестернях. – Зачем ты здесь?
– Чтобы извиниться.
Стручок снова отвернулся.
– Уходи. Мне не нужно… сочувствия.
Миреска села лицом к нему и в полной мере ощутила, как врезается в тело решётка «пола». «А ведь он сидит вот так уже немалый срок…»
– Сочувствие нужно всем. Но я пришла не сочувствовать, а извиняться. Этот поединок изначально был нечестной затеей, Стручок. Я заигралась, поддерживая свою наставницу. Но теперь я жалею об этом. Пожалела ещё там, в зале, в последний раз бросая ножи в мишень.
Медленный поворот головы. Блеск глаза.
– Нечестно? Я не заметил, чтобы ты жульничала. И никто не заметил.
– Ты заметил. Только не распознал.
– Что?
– Я бросала ножи честно. Я поступила нечестно, когда разрушила твою сосредоточенность.
– Ты ни при чём. Это я сам не смог удержать нужный настрой.
– Нет, не сам. Это сделала я. И не словами. – Миреска сглотнула, опуская глаза.
– Пока мы бросали ножи, всё было нормально. Я рассчитывала на лёгкий выигрыш, поскольку за время перелёта научилась тому, что не умеют обычные виирай – лишь Владеющие. Но я не ожидала, что ты тоже будешь использовать пси. Ну и…
– Я не понял этого во время состязания и не понимаю сейчас. О каком пси ты говоришь?
– Обыкновенном. Твоём. Моём. О пси, присущем любому виирай.
– Интересная тема.
Миреска встала и развернулась.
– Пуля? – несколько оживился Стручок (впрочем, не настолько, чтобы последовать примеру Мирески). – Что ты здесь делаешь?
– Слежу за доблестной победительницей состязания. Объясни-ка ещё раз, красотка, как именно ты смошенничала? А то я не всё понял, да и Стручок тоже.
– Хорошо. Я не знаю, где и как этот приём освоил Стручок, но для попадания в цель он пользовался мгновенным предвидением. Это как интуиция, только интуиция,
не дающая сбоев. Но Стручок не освоил этот приём в полном объёме, как я. Ведь он не промахивался, только когда брал в руки нож, верно?