Внутренний двор был залит огнями, которые на этот раз освещали ночной воровской базар – здесь продавали или обменивали дневную добычу, громко и отчаянно торгуясь. Джейм ловила на себе множество взглядов, следуя за Писакой сквозь толпу. Слух, должно быть, опередил их – когда они вошли в Зал Гильдии, все взгляды обратились в их сторону, а голоса смолкли. Секретарь Гильдии сидел на возвышении за столом, рядом с ним небольшая группа людей ждала приема. Писака растолкал всех и встал в голову очереди, протащив за собой Джейм.
– Это Талисман, – громогласно представил он ее. – Я хочу внести его в список как своего ученика.
Секретарь вгляделся в Джейм, на его лице мелькнули замешательство и подозрение:
– Уважаемый Писака, но это не…
– Кенцир? Ну да, он кенцир. А ты думал, я раскрою свои секреты кому-то из нашего сброда? Давай-давай, чернильная душа, запиши это. По закону Гильдии никто ничего не может навязать мне и вмешиваться в мой выбор тоже, хотя кому-то, может, очень уж не терпится.
Ликование в его голосе было неприкрытым, а решение – непоколебимым. Секретарь пожал плечами и открыл лежащий перед ним фолиант.
– Талисман, – обратился он к Джейм, – клянешься ли ты повиноваться законам Гильдии Воров Тай-Тестигона, выполнять все указания, вести себя согласно правилам и слову твоего учителя?
– Клянусь.
– Прекрасно. Обнажи плечо… э-э-э-э… парень.
«Это последний шанс, – подумала Джейм. – Если это провал, я отступлю». И она сорвала с себя разом и плащ, и рубаху.
Секретарь замер, ошеломленный. Однако Писака, после минуты нетерпеливого ожидания, подхватил клеймо, красное от чернил – к счастью – не от пламени, – и прижал его к коже девушки, бормоча что-то о дурацких казенных формальностях.
«Ну вот и все. Он слишком слепой, а я слишком худющая», – уныло подумала она, натягивая одежду обратно.
Формальности, по-видимому, были исчерпаны – все, что заботило Писаку, свершилось, он уже был на полпути к выходу, и Джейм повернулась, чтобы идти за ним. Но чья-то ладонь легла на ее руку.
Указательный и средний пальцы были испещрены мелкими крапинками. Человек с блестящими серыми глазами на темном лице смотрел на нее сверху вниз.
– Кое-кто хочет видеть тебя, – негромко сказал человек. Рука сжала сильнее, причиняя боль, и потянула. – Сейчас.
– Иди с ним, Талисман, – крикнул из дверей новый учитель, – и передай мое почтение Свят-Халве!
И испарился, тихо побулькивая от какого-то тайного веселья.
Темный человек отпустил руку Джейм и дал знак следовать за ним. Они прошли через дверь за секретарским столом по узкому, продуваемому коридору. Здание было похоже на Клубок, только залы богаче обставлены. Джейм шла с этим… человеком, нагло шарящим взглядом по ее телу, чувствуя себя неуютно. Коридор привел их в маленький, увешанный гобеленами приемный кабинет. Сирдан Свят-Халва стоял у дальней стены и ждал. Даже без прощальных слов Писаки и тяжелой цепи – символа власти, которую носил этот старый человек со шрамами на лице и руках, Джейм узнала бы его по тому, как он держался, – многие бы сказали, высокомерно. Джейм осторожно поприветствовала его – низко держа скрещенные запястья, а не открытой рукой дружбы.
– Итак, – произнес Свят-Халва холодным, безжизненным голосом, не спрашивая, не здороваясь, – Писака наконец взял ученика. Будем надеяться, что он сделал мудрый выбор, для себя… и для Гильдии.
– Надеюсь, что буду достойно нести свою службу, мой господин, – сказала Джейм. Неужели ее вызвали только для пустых разговоров. Почему-то ей так не казалось.
– Служить можно по-разному. У кого-то больше способностей, у кого-то меньше.
Ага, вот оно.
– И каких же способностей, господин?
– Умный человек сам знает.
Беседа текла, чуть ли не замерзая от ледяного тона Свят-Халвы. Сорок лет власти и легких побед научили его пренебрежительной уверенности, что он может купить что угодно – или кого угодно – по первому желанию.
– Есть тайны… – начал он, но в этот момент одна из шпалер откинулась, и в комнату быстро вбежал молодой парень со свитком в руках.
– Дедушка, посмотри сюда, – горячо выпалил прибывший.
Джейм на миг поразилась, стараясь понять, почему бледные черты юноши так знакомы ей. Потом вспомнила – это его испуганное лицо она видела в ту ночь, когда двое напали на Писаку. Парень почувствовал ее взгляд. Он повернулся, увидел Джейм, и лицо его потеряло даже те немногие краски, которые на нем еще теплились.
Сирдан, однако, был слишком зол, чтобы заметить этот обмен взглядами. Неожиданное вторжение, похоже, вывело его из равновесия, он нервно мерил шагами комнату.
– Мы продолжим разговор позже, – бросил Свят-Халва Джейм, свирепо глядя на внука. – А теперь иди.
– Слушаюсь, господин. Да, кстати, – добавила она, стоя в дверях, – мой учитель передает вам наилучшие пожелания.
Гневные глаза сверлили ей спину, пока она была в пределах видимости.
Идя обратно через залы, Джейм обдумывала сложность и запутанность ситуации. Теперь было ясно, почему Писака выбрал ее, кенцира, себе в ученики. После десятилетий давления и требований раскрыть свои секреты, он решил отомстить всем разом, взяв не просто чужака-пришельца, а того, кто по самой природе своей будет неподкупным. Вот и сейчас он подкинул ее Свят-Халве в надежде, что тот обломает зубы о такой твердый орешек. Но все будет не так-то просто, как кажется ее новому учителю. И кем считать этого прелестного мальчика, внука Свят-Халвы, который стоял и смотрел, как два звероподобных подонка убивают старика?
Джейм уже вышла во двор, когда почувствовала слежку. Темный человек спускался по лестнице за ней, с ним шли еще трое, одетые, как и он, в платья мягких серых тонов.
– Через час будет встреча в «Хромой собаке», – сказал он ей, проходя мимо. – Будь там.
Они уже были на несколько ступенек ниже Джейм, когда она спокойно ответила:
– Нет.
Невозмутимые яркие глаза повернулись к ней, недоверчиво сверкнули.
– Что ты сказала?
– Я сказала «нет». – Автоматически она отметила положение и позы всех четверых, рукоятку ножа, торчащую из-за голенища одного, кинжал, висящий на поясе у другого, и отступила на шаг вверх. – Я теперь принадлежу к Гильдии, значит, повинуюсь ее законам и своему учителю. Но никто не говорил о том, что надо вставать на задние лапки по ВАШЕМУ первому свисту.
– Верно, весьма верно, – раздался голос от подножия лестницы. Юноша, облаченный в голубое, стоял там и смотрел на них. – Никто не может отказать Отраве ни в чем, особенно под угрозой применения силы, – он говорил, обращаясь к Джейм, но глядел на тех четверых.
Двое вышли из толпы и встали за его спиной. «Неужели я под защитой?» – Джейм была сбита с толку, но решила, что стала скорее предлогом, чем причиной этой стычки. Не слишком привлекательная роль.
– Продолжайте, джентльмены, – обратилась она ко всем и скользнула в суматохе базара так быстро, что никто не успел среагировать.
Молодой человек в голубом поймал ее в нескольких кварталах от рынка, на южном берегу Поющей реки.
– И что особенно примечательно, – сказал он, возникая в шаге от нее, – не так уж часто кто-то перечит Отраве, тем более не имея поддержки. Ты или необычайно храбра, или феноменально глупа.
– Должно быть, последнее, да вдобавок я еще и кенцир.
– Серьезно? Кто-то мне говорил, но я не поверил. А правда, что твои люди не выходят из Ратиллена вовсе, и вы умеете читать мысли животных, и можете забрать любую душу?
– Более или менее, – Джейм улыбнулась его любопытству. – К тому же некоторые из нас не переносят солнечный свет, а я ничего; большинство левши, а я нет. Кстати, ты, может, и не помнишь, но мы уже встречались. Где-то неделю назад, это ведь ты бросился в реку за мальчиком? – Его лицо омрачилось. – Да, думаю, ты. Кто это был?
– Никто не знает. – В его словах была горечь. – Так много мальчишек приходят из деревень, ищут, кто бы их пригрел в Гильдии. Отрава осматривает их и отбирает. Если честно, не думаю, что Сирдан одобряет это, но он не особо держит в руках своих так называемых людей. Приказ Свят-Халвы о неприкосновенности твоего учителя выполняется так долго только потому, что Писака никогда особенно не интересовал Отраву. Но с твоим появлением все может перемениться.