– Почему? – спрашиваю я тонким голосом – выходит почти мяуканье. – Что я такого натворил, Бен?
Он подходит ко мне:
– Ничего, Тодд. Ты не сделал ничего дурного.
Бен обнимает меня – очень крепко, – и мою грудь вновь спирает: я напуган, зол и растерян. Сегодня утром, когда я проснулся, все было как обычно, а сейчас меня выгоняют из города, Бен и Киллиан ведут себя так, словно я умираю, и это ужасно нечестно, не знаю почему, нечестно, и все.
– Да, нечестно, – соглашается Бен, отстраняясь и пристально глядя мне в глаза. – Но этому есть объяснение. – Он разворачивает меня, открывает рюкзак и что-то оттуда достает.
Книжку.
Я опускаю взгляд.
– Ты ведь знаешь, я плохо читаю, – вздыхаю я, чувствуя себя идиотом и сгорая от стыда.
Бен немного нагибается, чтобы поравняться со мной. Его Шум ни капельки не успокаивает.
– Знаю, – мягко говорит он. – Я всегда хотел больше времени уделять твоему… – Он умолкает и протягивает мне книжку: – Дневник твоей ма. Она вела его с тех пор, как ты родился. И до самой смерти.
Мой Шум широко раскрывается.
Дневник моей ма. Личный дневник!
Бен проводит рукой по обложке:
– Мы пообещали ей, что не дадим тебя в обиду. Что ты будешь в безопасности. Пообещали, а потом тут же выбросили из головы, чтобы никто не догадался по нашему Шуму, что мы задумали.
– Включая меня.
– Иначе было нельзя. Если бы даже самая малость проникла в твой Шум, а потом в город… – Бен не заканчивает.
– Как сегодняшняя тишина на болоте, – добавляю я. – Стоило моим мыслям проникнуть в город, как начался хаос.
– Нет, признаться, этого мы не ожидали. – Бен глядит в ясное небо, давая понять, что сегодняшние события застали его врасплох. – Такого мы и представить себе не могли.
– На болоте прячется что-то опасное, Бен. Я чувствую.
Он только вновь протягивает мне книгу.
Я затряс головой:
– Бен…
– Знаю, Тодд. Но ты должен попытаться.
– Нет, Бен…
Он опять ловит мой взгляд – и не отпускает:
– Ты доверяешь мне, Тодд Хьюитт?
Я почесываю бок, не зная, что ответить.
– Конечно, – наконец выдавливаю я. – По крайней мере, доверял, пока ты не принялся собирать мои вещи.
Бен смотрит на меня еще пристальней, его взгляд похож на солнечный луч.
– Ты мне доверяешь? – повторяет он.
Я поднимаю взгляд. Конечно, я все еще ему доверяю.
– Да, Бен.
– Тогда поверь и вот чему: все, что ты сейчас знаешь, неправда.
– Что именно? – спрашиваю я, немного повышая голос. – И почему ты просто не расскажешь мне правду?
– Потому что знание опасно, – отвечает Бен серьезным, как никогда, тоном. Я пытаюсь заглянуть в его Шум, но тот взрывается и отгоняет меня. – Если я скажу сейчас, твои мысли загудят громче пчелиного улья во время сбора меда, и тебя сразу же найдут. Ты должен бежать, Тодд. Бежать как можно дальше.
– Но куда?! – кричу я. – Бежать-то некуда!
Бен глубоко вздыхает:
– Есть.
Я молчу.
– В начале дневника ты найдешь сложенную карту, – говорит Бен. – Я сделал ее сам. Не вздумай на нее смотреть, пока не убежишь подальше от города, ясно? Ступай на болото. Там ты разберешься, что делать.
Шум его говорит об обратном: он вовсе не уверен в том, что я разберусь.
– Да и мало ли что может случиться, верно? – вслух добавляю я.
Бен не отвечает.
– Почему вы заранее собрали мой рюкзак? – спрашиваю я, немного пятясь. – Если то, что случилось на болоте, было так неожиданно, почему вы давно были готовы выгнать меня из города?
– Мы задумали это, когда ты был совсем маленьким. – Бен с трудом проглатывает ком в горле, и меня со всех сторон окружает его печаль. – Мы хотели выслать тебя отсюда, как только ты достаточно повзрослеешь и сможешь сам…
– Да бросьте, вы просто хотели отдать меня на съедение крокам! – Я снова пячусь.
– Нет, Тодд!.. – Бен делает шаг в мою сторону, по-прежнему протягивая мне дневник.
Я пячусь еще немного. Он опускает руки.
А потом закрывает глаза и открывает мне Шум.
Первым делом я читаю в нем слова Всего один месяц… Тогда наступит мой день рождения…
День, когда я стану мужчиной…
И… И…
И тогда…
Случится то, что случается со всеми мальчиками, которые становятся мужчинами…
Они проходят через это сами, в одиночку…
Без чьей-либо помощи…
Убивают в себе детство до последней капли…
И… И…
И вот куда на самом деле подевались люди, которые…
Вот черт…
Я больше не хочу об этом говорить.
А описать свои чувства попросту не могу.