– Немедленно возвращайся домой. Тебя ждут.
Я хватаю ртом воздух, но вдруг замечаю, каким тоном он это произносит, приглядываюсь к его Шуму и по некоторым картинкам узнаю всю правду.
– Это ты их подослал! – кричу я. – Моего Шума они не слышали! Это был ты!
– Из умных мальчиков выходят никчемные мужчины, – говорит Аарон, выкручивая руку.
Я воплю от боли.
– Они услышали тишину не в моем Шуме, а в твоем, и ты подослал их ко мне, чтобы не забрали тебя!
– Брось, Тодд, – отвечает Аарон. – Они услышали ее в твоем Шуме, а я только им помог. Помог узнать, кто чуть не накликал беду на наш город. – Он скрипит зубами и улыбается как сумасшедший. – И кого надо наградить за усилия.
– Ты спятил, – говорю я, и… боже, это чистая правда, боже, как бы я хотел ошибаться!
Аарон перестает улыбаться и стискивает зубы.
– Оно мое, Тодд, – шипит он. – Мое.
Понятия не имею, о чем он, но думать об этом стараюсь как можно громче, потому что в какой-то миг понимаю: мы с Аароном забыли об одной важной вещи.
Я ведь так и не выпустил из рук нож.
Тут все происходит очень быстро.
Аарон слышит про нож в моем Шуме, осознает свою ошибку и замахивается кулаком для нового удара.
Я замахиваюсь ножом, гадая, не тонка ли у меня кишка.
Из кустов что-то выпрыгивает, Манчи лает:
– Крок!
А в следующую секунду мы все слышим Ну-ка, человек.
Не успевает Аарон обернуться, как крок уже на нем: впивается зубами в плечо, обхватывает когтистыми лапами и тащит в заросли. Аарон отпускает меня, и я снова падаю на землю, хватаясь за ушибленную грудь. Аарон бьется в грязи с кроком, со всех сторон к ним медленно приближаются еще несколько кустов-плавников.
– Бежим! – лает Манчи, срываясь на визг.
– Это ты славно придумал! – говорю я и с трудом поднимаюсь на ноги.
От тяжести рюкзака меня немного шатает, а ушибленный глаз открывается с трудом, но мы не останавливаемся – бежим и бежим.
Вылетаем с прибрежных топей и вдоль дикого поля мчимся туда, где берет начало болотная тропинка. Когда мы добираемся до упавшего дерева, через которое я всегда переношу Манчи, он запросто перелетает сам, даже не останавливаясь, а я прыгаю следом, и мы несемся к спэкским постройкам, точь-в-точь как сегодня утром.
Нож все еще у меня в руке, в висках оглушительно бьется Шум, а я так зол и напуган и не в себе, что ни капельки не сомневаюсь: если я найду спэка, прячущегося в своей гнусной тишине, я зарежу его насмерть… насмерть… насмерть за все, что случилось со мной сегодня.
– Где? – спрашиваю я Манчи. – Где тишина?
Манчи нюхает воздух как сумасшедший, носится от здания к зданию, а я изо всех сил пытаюсь утихомирить свой Шум, но это попросту невозможно.
– Живей! – говорю я. – А то убежит…
Не успеваю я это сказать, как сам ее нахожу – дыру в Шуме, огромную и страшную, немного в стороне от нас, за постройкой, за теми кустами…
Уж теперь-то ей не уйти.
– Тихо! – лает Манчи и бросается мимо зданий прямо в заросли.
Тишина тоже двигается, а мне опять спирает грудь, жуткие, мрачные картины встают перед глазами, но я не останавливаюсь, я бегу за своим псом, задерживаю дыхание, сглатываю тяжесть в груди, стираю слезы, хватаю нож. Манчи лает, и я слышу тишину, она за этим деревом, прямо за этим деревом, я с воплями бросаюсь туда, прямо на тишину, мои зубы оскалены, я кричу, и Манчи лает и…
Я останавливаюсь как вкопанный.
Но нет, нож не убираю, не дождетесь.
Вот оно: смотрит на нас, тяжело дышит, скрючилось у корней дерева и шарахается от Манчи, в глазах неописуемый страх, руки вскинуты в жалкой попытке отпугнуть моего пса.
И я останавливаюсь.
Нож не убираю.
– Спэк! – лает Манчи как ненормальный. Я остановился, и ему теперь тоже страшно нападать. – Спэк! Спэк! Спэк!
– Заткнись, Манчи, – говорю я.
– Спэк!
– Я сказал заткнись!!!
На сей раз он затыкается.
– Спэк? – уже с сомнением спрашивает Манчи.
Я сглатываю слюну, пытаясь избавиться от комка в горле, от невероятной печали, которая все давит и давит мне на грудь. Знание опасно, люди врут, и мир меняется, хочу я этого или нет.
Никакой это не спэк.
– Это девочка, – вслух говорю я.
Это девочка.
Часть вторая
7
Если б на свете были девочки
– Это девочка, – повторяю я, все еще отдуваясь и чувствуя тяжесть в груди… и конечно же не убирая ножа. Девочка.
Она смотрит на нас как на убийц. Сжалась в крошечный комок, пытаясь скрыться, исчезнуть, провалиться под землю, и не сводит глаз с Манчи, время от времени бросая на меня косые взгляды.