– Хорошо, но не слишком ли напыщенно? – спросил Артур.
– Нет, это как раз самое оно, – ответил за меня Кузьма. – Любой отрок мечтает о том, что именно он будет богатырем, пускай большая часть их и понимает, что это вряд ли возможно. Но корпус как раз и станет для них той самой отдушиной, куда они смогут пойти для осуществления своих мечтаний.
Глаза поручика блестели, словно именно он должен сейчас сделать свой выбор и ему никак не больше четырнадцати весен.
«А ведь для Кузьмы-то это и не игра вовсе, пускай и взрослая…» – огорошило меня свалившееся откуда-то сверху откровение.
– Но отроки вырастают, и у них появляются взрослые мысли… – добавил ложку дегтя в нашу бочку меда Михаил, о чем-то напряженно думавший все это время. – И, честно сказать, потом они могут стать проблемой не хуже стрельцов…
– Ну ты сравнил. Скажешь тоже, стрельцы, – презрительно сказал Александр.
– Нет, Саша, Миша прав. – Я не разделял подхода моего друга помещика к данному делу, благо пример тысячелетий был перед глазами. – В любой, даже совершенной группе людей начинается увядание, как моральное, так и идейное, что приводит к бунтам и прочим ненужным государству потрясениям. А все из-за чего?
– Из-за плохой начальной мысли? – спросил Николай.
– Не только. Признаться, я об этом как-то не подумал. В основном же гниение замкнутых обществ начинается с того, что перестает вливаться свежая кровь, – сказал я, подходя к столу со снедью.
Все же ужина как такового у нас нет, поэтому приходится питаться вот такими вот налетами на гору продуктов, заботливо приготовленных в углу залы.
– Прям как образование болот, – хмыкнул Кузьма. – Вода в озере перестает быть хоть сколько-нибудь проточной, и оно постепенно зарастает камышом, потом и вовсе кустарником, а там, глядишь, уже и непролазное зеленое месиво.
– Суть, в принципе, верная. Так вот, именно дабы наша вода всегда была чистой и проточной, необходимо в фундамент устава заложить те идеи, которые никто не смог бы поколебать! – наконец сказал я друзьям, напряженно думающим о новой поставленной задаче.
– Но разве это не то же самое, что говорится в нерушимых правилах Устава витязей? – наконец спросил барон Либерас.
– Эти аксиомы включают в себя лишь малую часть того, о чем я говорю. Вот, к примеру, первая из них: «Никогда витязь не предаст брата своего, будь то ласки прелестниц или пытки врага!» – с этим все понятно. Вторая: «Витязи служат только России, а ни в коем случае не самим себе!» – вот тут уже могут возникнуть кое-какие вопросики. И третье правило, самое спорное и нужное: «Витязь никогда не может быть забыт: где бы он ни находился, он остается им всегда!».
– Извратить можно все что угодно, лишь бы голова работала, – сказал Николай. – Но вот и дальше вводить какие-то ограничения в устав я не считаю нужным. Конечно, человек я не военный, но уверен точно: одни запреты ничего не сделают, нужно вводить негласные правила постепенно, как бы «одевая» будущий корпус, до тех пор пока наша задумка не воплотится в жизнь.
– Дельно, – согласились с Волковым друзья. И даже у меня, вечно ищущего подвох в ворохе новых предложений, не нашлось ни единого возражения.
– Что ж, тогда, пожалуй, можно приниматься за те дела, которые мы распределили между собой, – с улыбкой сказал я. – Но перед тем как разойтись, друзья, давайте хорошенько перекусим, а то ведь и ужин мы пропустили…
Мое предложение было встречено на ура, тем более что раз основное дело было дописано и сделано, то можно все это действо завершить одной давней русской традицией – обмывкой! Честно сказать, не ожидая такого поворота событий, я попросту свалился под стол через пару часов этой катавасии. Хорошо хоть спать меня уложили на одинокий диванчик, стоящий рядом со шкафом с книгами. Правда, он больше подходил для сидения, нежели для сна, но ведь дареному коню в зубы не смотрят!
Глава 3
Начало мая 1707 года от Р. Х.
Алексей Петрович
Жизнь или cмерть. Реальность престолонаследия
В учебе и заботах пролетели последняя неделя апреля и пара майских деньков. Друзья занялись своими делами, попутно выискивая возможности для воплощения в реальность нашего умственного труда. Кто-то поехал к себе в поместье – изучать проблему на месте. Кто-то ищет нужную ему информацию на базаре. Увы, но ежедневные посиделки пришлось отменить, и за прошедший неполный десяток дней мы с соратниками собирались всего раза три, причем отдых от каждодневных забот каждый раз перерастал в обсуждение того, чего каждый из нас достиг в выбранной для себя области.