Не говоря ни слова, мужик развернулся и, переваливаясь из стороны в сторону, будто заправский медведь, повел меня к открытой двери терема. Не выказав удивления, я направился следом за ним; со мной пошел только Михаил: все же надо хоть как-то подстраховаться, не в избу же к крестьянину иду.
– …по двое, – едва услышал я тихий голос Михаила, успевшего отдать какие-то команды.
Проблуждав чуть ли не пяток минут по нескончаемым коридорам и лесенкам, мы наконец оказались в просторной светлице, предназначенной явно для встреч дорогих и знатных гостей. О верности этого предположения говорило и то, что на одном из столов уже стояли горячие блюда вместе с парой закупоренных бутылок вина.
«Хорошо хоть не медовуха», – пришла в голову нелепая мысль.
Во главе стола сидел молодой мужчина, лет двадцати пяти – тридцати, с соломенными волосами и карими глазами, в которых при внимательном изучении пробегали веселые огоньки. Когда мы вошли, он встал со своего места и поприветствовал нас, тут же предложив сесть за стол.
«И когда только успели на стол накрыть? Видно, хозяин – парень не промах. Что ж, тем лучше для него».
– Извините, что спрашиваю, но чем заинтересовал вас, ваше царское высочество, простой купец? – спросил наконец Борис, после того как мы отведали превосходно приготовленных птиц, лежащих горкой на большом подносе. Жаль, что я так и не смог научиться различать всяких рябчиков и перепелов. Хотя главное – чтобы вкусно было, а кто там в желудок попадает, не так уж и важно.
– Чем вы меня заинтересовали…
Посмотрев на командира своих гвардейцев, я кивнул на дверь. Без лишних слов Михаил встал из-за стола и вышел, прикрыв за собой дверь. Теперь о том, что кто-то посторонний услышит наш разговор, можно не беспокоиться. Капитан знал свое дело как никто другой, а самое удивительное – симпатизировал мне, хотя в самом начале своей службы скорее просто исполнял обязанности. Но, видно, наследник будущей империи все же изменился в лучшую сторону, раз такие близкие люди, как командир телохранителей, столь резко меняют свое отношение к подопечному.
– Так вот, ты меня заинтересовал прежде всего как возможный компаньон, – продолжаю я, после того как дверь закрылась.
– Чем же вам, ваше высочество, может помочь обычный купец, занимающийся продажей льна и пшеницы?
Внимательно посмотрев на торговца, я с удовольствием заметил легкое замешательство на его лице – так, легкую тень, но ведь приятно же как!
– Вы знаете, Борис Митрофанович, что на Руси каждый год где-то голодает народ и умирают от голода сотни детей? – задал я купцу наводящий вопрос.
– Эка новость, ваше высочество, об этом все знают. Опять же, от урожаев многое зависит, от дождей, засухи… Да много от чего, всего и не назовешь, – простодушно ответил Борис Лоханьков.
– Так-то оно так, но мне вот недавно птичка на хвосте принесла, что частенько такими делами занимаются нечистые на руку скупщики. Порой даже специально вывозят за границу хлеб, дабы некая область нашей страны голодала, а народ там смуты устраивал, – усмехнулся я, глядя, как задергалась щека купчины.
– Я не знал об этом, ваше высочество, – единственное, что смог выдавить из себя Борис, медленно обливаясь потом, словно сидел не в комнате, а в натопленной докрасна бане.
– Как так? А кто же должен об этом знать, как не один из тех, кто такими делами занимается? – искренне удивился я словам купца.
– Так… я… ваше царское… – начал вставать со стула Борис.
– Сидеть! – прикрикнул я на него. – Ты мне голову не морочь, я про твои делишки много чего рассказать могу, да нет мне до них дела. Ты мне нужен не для того, чтобы тебя в холодную сажать.
– Все что угодно, ваша милость! – прямо из-за стола упав на колени, взмолился купец Лоханьков. – Что прикажете, все исполню.
По закону, купца за его дела ждали виселица и полная конфискация имущества. Так что все эти заломы рук в мольбе были не наигранными: перед его семьей стояла вполне реальная угроза оказаться в статусе крепостных, приписанных, к примеру, к уборке тюрьмы.
– Мне надо, чтобы ты к следующей зиме (скажем, ближе к Новому году) смог привезти в Рязань хотя бы десяток именитых купцов этих земель. Как и каким образом ты это сделаешь, меня не волнует. Если же к началу декабря тебя и остальных купцов не будет, то пара интересных документов попадет в руки Монастырского приказа.
– Но как же мне их собрать-то, ваше высочество? Да и к чему это? – попытался возразить купец.
– Для чего это надобно, тебе знать необязательно, а вот как собрать, решай сам. Единственное, что можешь сказать, это то, что в обиде никто не останется, да и напрямую ко мне обратиться могут, все же я не абы кто, а наследник престола. Ясно? – нахмурился я, вставая со своего места.