Глава 1
1714, январь, 4. Москва — Вена
Зима.
Извозчик, негодуя, убирался с дороги, пропуская шествие. Небольшое, но знаковое.
Можно даже сказать — эпохальное.
По Тверской улице, которая в обновленной Москве стала негласно главной, двигалась процессия инженеров и мастеров, а также научных работников. Еще четверть века назад совершенно немыслимое. Сейчас же здесь удалось собрать несколько тысяч человек. Вытянув их с разных уголков страны.
Не всех, к сожалению, и счастью.
Ведь Алексею хотелось превратить это шествие в триумф научно-технического прогресса. И чем более массовым оно бы стало, тем лучше. То есть, ему хотелось собрать всех. Вон сколько зевак смотрели. И местные, и иностранцы. Хотя ряженных ставь. Это с одной стороны, а с другой — даже забрав на некоторое время несколько тысяч этих людей на местах еще остались. И не так уж и мало — как минимум еще треть от присутствующих.
Люди шли неплотной толпой.
Рыхлой.
Но все равно — довольно многочисленной.
Инженеры все в богатой одежде по местным меркам. Прям глянешь — от аристократа невысокого полета и не отличишь. Разве что куда охотнее следовали за модой, но не высокой, а прикладной. Из-за чего наблюдателю могло показать, что люди тут шли не из начала XVIII века, а из второй половины XIX. Вот какие фасоны. Царевич уже успел «наследить» и тут. Не хватало для «полноты картины» только матросиков в черных бушлатах, перетянутых пулеметными лентами.
Мастера тоже выглядели очень прилично. Добротная, качественная одежда из хороших материалов. Дешевле. Заметно дешевле. Но и дворянину явится куда-то не зазорно.
А вот лица у многих уставшие.
Да.
Это прямо бросалось в глаза. Было сразу видно — идут не бездельники. Но и изнуренности былой не осталось. Той, которая явственно проступала в самый острый пик дефицита рабочих рук. Квалифицированных…
И вот — кремль.
У всех проверили выданные им удостоверения. Сверили со списком и фотографиями. И пропускали внутрь — в главный дворец страны.
Фотографиями!
Их все ж таки добили, зайдя дальше дагерротипии. Инженеры и мастера получали стандартные удостоверения после прохождения экзамена на минимальную квалификацию. После окончания ли обучения или при аттестации приехавших. И туда уже год вклеивали фотокарточки черно-белые с помещением копии в личное дело.
Фото потихоньку входило в прикладную практику. И в горизонте двух-трех Алексей хотел закрыть удостоверениями личности не только инженеров, но и мастеров, также проходящих квалификацию, а еще офицеров всех от капрала и чиновников…
Алексей стоял около дворцового окна и глядел на эту толпу с некоторым умилением.
— Много… как же их много… — тихо произнес Петр, стоявший рядом и также подглядывающий за тем, как люди втягивались через главный вход в Большой Кремлевский дворец — специально построенный для больших собраний.
— Тебя это смущает?
— Что ты!? Нет! Просто никогда бы не подумал…
— Я же тебе давал отчеты.
— Одно дело видеть числа на бумаге и совсем другое… — сделал царь неопределенный жест.
— Тут не только количество важно. Посмотри на их лица. Что ты видишь?
— Лица и лица. Обычные. — пожал плечами царь.
— Они не затравленные и не отрешенные. Видишь — живые. В чем-то даже вдохновленные, что ли.
— И что?
— О! Это невероятно важно. Ты понимаешь… мы же выпускаем несколько журналов, связанных с наукой и техникой. Их раскупают по подписке. Вот они, среди прочего и раскупают. И письма шлют.
— Все равно не понимаю, — перебил его царь.
— Эти письма с предложениями и идеями. Откликами. Вокруг журналов сейчас бурная общественная дискуссия идет. Они, — указал царевич на толпу внизу, — непрерывно выступают с инициативами. Множеством. Разной степени паршивости, но главное, что пытаются. Мы эти письма иногда публикуем, подогревая интерес остальных. И собираем в общую базу с картотекой идей и рациональных предложений. К которой регулярно обращаемся, а потом передаем в тематические рабочие группы на проработку. Иногда даже тем самым людям, которые их нам и присылают.
— Хм…
— Понимаешь? Раньше мы с тобой пинками толкали научно-техническое развитие страны. А теперь она начинает сама ехать. Понемногу. По чуть-чуть. Как снежный ком. Как трогающийся паровоз. Главное этим людям по рукам не бить. Не останавливать. Ты умрешь. Я умру. А если этот маховик раскрутить должным образом и все отладить, то даже ежели нас бестолочь сменит — держава просто намотает на гусеницы и пойдет дальше — вперед.