С той стороны, где были ворота из города, послышался тяжелый топот, от которого содрогалась земля. К старой крепостной решетке, сбитой из толстенных стволов деревьев, возле которой держала оборону настоящая фаланга костяных воинов, на полной скорости неслось нечто огромное. Это нечто, не меньше чем раз в пять, превосходило человека в высоту, с ног до головы облаченное в черно-серую броню, покрытую резкими прямыми рунами, которая при движении издавала характерный звук бьющихся друг о друга каменных плит. Громадная голова втянулась в плечи, выставив вперед украшавшие шлем здоровенные витые рога, готовые к удару. Спину же венчал стрелковый короб без крыши, внутри которого различались четыре бородатые, закованные в добрые стальные доспехи, коренастые фигуры.
Вик прищурился, стараясь разглядеть наездников. Дворфы? Тут? Оседлав великана? Впрочем, чего удивляться, подгорный народ хоть и не жаловал чужаков в своих владениях, сам нередко пускался в путешествия, хотя конкретно такой их скакун действительно был зрелищем необычным.
Громадная туша налетела на идеальный строй выставленных в её сторону длинных костяных копий, похоже даже не заметив их уколов и не сбавляя темпа, прошла сквозь строй мертвецов. Удар в ворота оказался такой силы, что те сорвало вместе с затвором и удерживающими их скобами, вынеся вон из города. Единодушный крик ликования прокатился по рядам сталкеров, что, не теряя ни секунды, тут же бросились в образовавшийся пролом, с остервенение разя любого, кто пытался их остановить. На этот раз слуги Лича, не выдержав удара, оказались буквально втоптаны в землю, даже не успевая собираться вновь.
- Отлично! - воскликнул Викар. Теперь можно было под шумок улизнуть вместе со всеми, главное не показывать лиц.
- Рано праздновать победу. - голос Мрачного, как всегда, был бесстрастен, а сам он, стоя у зубцов, смотрел не во внутрь Доридоса, а куда-то за стену.
Нехорошее предчувствие стерло улыбку с лица парня, он подошел к лучнику и проследив за его взглядом, понял, что действительно, до желанного спасения ещё очень и очень далеко. Из выступавшего почти вплотную к полису леса, вразнобой, шли сотни мертвецов, а выжившие в резне сталкеры в очередной раз были вынуждены вступить в бой. Новая схватка оказалась едва ли не страшнее только что пережитой и шла она по всему внешнему периметру, превращая серый снег в грязно-багровое месиво. Однако, сраженные воины не долго оставались недвижимыми телами лежать на земле, довольно быстро обретая новое бытие, лишенное посмертия.
На этот раз, правда, сталкеры не пытались откупиться чужими жизнями, а сбивались в большие ватаги, которым, хоть и не без труда, но удавалось прорываться через рассеянный строй неупокоенных.
Групп выживших оказалось три. Первая, ушла уже далеко вперед, судя по всему, представляя собой отряд хорошо обученных воинов, умевших держать строй и медленно, но неуклонно прокладывающая себе путь вглубь Чащи Украденных Душ. Вторая, самая большая, находилась рядом с воротами и до слуха Вика донеслись обрывки отборной ругани, сказанной очень знакомым голосом. Не потребовалось много времени, чтобы заметить среди мельтешащих в панике тел патлатого старика, раздающего тумаки и подгоняя особо неспешных или тупых мощными ударами ноги под седалище.
- Седой, сукин сын, спасся-таки! - прошептал, невольно улыбнувшись, Вик. Умение этого, острого на язык, атамана выживать не могло не вызывать восхищения.
Внезапно раздался надрывный гортанный крик из последней группы, над которой колыхались самые разные стяги, а пестрая братия под ними сама мало чем отличалась от чудовищ:
- Стойте крепко, братья и сестры! Мы - меч Пантеона! Око предвечных обращено на нас и в этой битве нам выпало право доказать, что достойны мы очистить мир от Небесных гор! Настал день, когда грехи живущих исчерпали чашу терпения и грядет второй Век Ночи! - голос взвился в небеса с такой силой, что даже перекрыл грохот битвы, а по спине Викариана побежали мурашки. Вспомнилось все, что он читал о тех давних днях, о Подземных Царствах и их закате. О небесах, напоенных Вечным Океаном, в один момент рухнувших на землю и убивших почти все живое.