- Заканчивай с экспериментами! - раздраженно прошипела сквозь зубы колдунья. - Лучше дай их мне, использую с толком хотя бы!
Едва не хлопнув себя по лицу от осознания собственной глупости, парень тут же ссыпал оставшиеся камней в ладошку Леи. Он обернулся к своим пожиткам, с грустью глядя на не использованные артефакты.
- У меня есть пару магических вещей ...
- Не пойдет. Чтобы извлечь из них энергию, придется расплетать узлы силы, а это долго и небезопасно.
- Тогда, может быть это? - произнес Тор, в руках которого были зажаты две табулы.
Девушка бросила на него испепеляющий взгляд, но с тем же успехом она могла бы наорать на камень. Лица Мрачного за стальной маской не было видно, но он даже не шелохнулся, продолжая протягивать деревянные таблички.
- Они нужны мне.
- Опять призовешь подавителя по наши души? - усмехнулся Викар, но тут же поднял руки в примирительном жесте, когда в глазах колдуньи полыхнул настоящий гнев. Шутки решено было оставить на потом, к тому же, Лея все же взяла одну табулу и вместе с камнями разложила веером у своих ног.
Конечно, оставался ещё один, запасной вариант - паутинка миров, данная им на сохранение Рахом. Она могла бы высвободить колоссальную энергию, но за это пришлось бы заплатить жизнями тех, кто обитал внутри нее. Пойти на осознанное убийство одних живых существ ради спасения других? На такое Викар, если и готов был пойти, то только в самом крайнем случае, а потому, пока не испробованы все прочие варианты, он отложил подобные мысли подальше.
Будь они дома, можно было бы попробовать помочь девушке, собирая для неё потоки стихий. Однако, здесь, где линии силы были порой тоньше человеческого волоса, лучшим решением стало просто не мешать. К тому же, вещи, напоенные мощью Кеплера, оказались для Леадеи словно глоток свежего воздуха для утопающего.
Движения её преисполнились уверенности. Одна рука высоко подняла посох, вторая же, словно зачерпнув у самой земли невидимого песка, потянула из предметов, разложенных перед ней, потоки энергий. На фоне мирной красоты Вардемы, сияющие огнем родного мира, стихии походили на толстые бичи воплощенной ярости. Сама девушка стала проводником для них и те стремительными змеями перетекали по её телу, от пальцев одной ладони к другой, крепко сжимающей резное дерево. Кольцо в навершие начало вращаться. Сначала медленно, а потом все быстрее, пока глаз не перестал различать стальных бликов обода. Внутри же него распустился бутон пламенеющей розы. В воздух, с облачком пара, вырвалось последнее слово силы, отпуская заклятье на свободу.
Красно-рыжие лепестки, набухавшие все сильнее, до того словно сжатые невидимыми стенками, с оглушительным ревом развернулись огромными опаляющими полотнищами в сторону входа, ударив по барьеру, запирающему пещеру.
Воздушное болото с готовностью приняло в себя мощь огненной стихии, замедлив ту, но не ослабив. Все новые и новые слои испепеляющих потоков укрывали живую, шевелящуюся стену, пока в какой-то момент колдунья не приказала руне-ловушке погаснуть.
В разъяренный рык стихии вплелся новый звук. Истошный визг полный боли и злости, исторгнутый из усеянных крохотными зубками глоток, от которого тут же заломило в висках. Даже в Тонком Мире нельзя было увидеть, как погибает Семя Порчи, но вот почувствовать отчаяние и безуспешные попытки детищ Разрушителя вонзиться в души людей, Вик мог более чем отчетливо. Это оказалось сродни прыжку в прорубь, только вместо бодрящего ощущения ледяной воды, встретила обжигающая купель ненависти, от прикосновения к которой выворачивало наизнанку тело и топило в безумии кровавых видений разум.
В нем самом жило подобное чудовище, но сейчас именно оно стало преградой для тысяч хищников, в последней отчаянной попытке пытавшихся спастись, найдя себе нового носителя или хотя бы напоследок сожрать душу своего убийцы.
Наверное, не знай, что происходит, откуда взялись эти отвратительные ощущения, Викариан мог бы не на шутку испугаться. Но он знал. А потому, лишь гнев, да темная радость, что эти твари сдохнут здесь и сейчас, отозвались в нем. Он даже не заметил, как на его лице появилась кривая усмешка, больше подошедшая какому-нибудь демону, смотрящему за корчами жертвы, нежели человеку.
Тем временем, огненные ветра проникли под сень сводов пещеры, продолжая выжигать все внутри неё. Лея же, страшно, почти истерично, хихикая, теперь черпала силу из страданий умирающих детенышей гвара. На неё гибель Семени Порчи тоже оказала свой эффект, заставив забыть об осторожности.