Пришлось потратить много времен, блуждая среди порченых течений, ища, а после пытаясь ухватить золотисто-белый ручеек на редкость чистой стихии. Вокруг Викара уже начали собираться астральные паразиты, привлеченные его постоянным нахождением в Тонком Мире, когда он, наконец, начал аккуратно плести заклятие.
В правильном исполнении, чары создавали нечто вроде полупрозрачной губкообразной шины, не позволявшей соединённым при помощи неё тканям двигаться, испускающей целебные эманации, заживляющие раны.
Дыхание Торунга почти сразу стало ровнее и словно бы кто-то сдернул пепельный саван с его лица, вернув тому былую смуглость. Впервые за несколько недель Торунг уснул спокойным сном, не тревожимый своей раной. Ничего подобного в Кеплере встречать раньше парню не доводилось. Даже хранитель храма Бога Вечной Переправы, жрец Измаил, у которого он некогда учился врачевать, не умел и близко ничего подобного. Эта магия была истинным сокровищем древнего мира.
Вик тут же попытался при помощи новых чар избавится от своей хромоты, не позволяющей ему бегать, но к сожалению ногу, искалеченную ловушкой дворфов ещё в детстве, исправить не удалось. Застарелая рана давно неправильно срослась и теперь не поддавалась подобному лечению. В Кеплере мало кто мог исправить подобное, а в Вардеме, он просто напросто забывал о своей искалеченной ноге, очарованный чудесной красотой светлого мира.
То, что теперь лишь двое стоят на страже, причем один из них постоянно пыхтит и зачем-то трет лодыжку, не укрылось от Седого, однако тот не сказал по этому поводу ни слова.
Он даже не думал отдыхать, не торопясь вверять свою жизнь в руки тем, кто его едва не прикончил.
* * *
На следующий день покинуть Обелиск Мрака не удалось из-за разбушевавшегося бурана. Ветер был такой силы, что не давал пройти и десятка шагов, словно таран опрокидывая пытавшихся противиться его ударам, а от лютого холода не спасала никакая одежда. Даже животных из покосившихся стойл затащили внутрь башни, хотя те всячески сопротивлялись этому, явно предпочитая смерть от мороза, возможности оказаться в обители тьмы.
В итоге, было решено переждать непогоду. Того же мнения придерживались и прочие охотники за чудесами. Недовольный шепот раздавался со всех сторон, вперемешку с вялыми проклятиями в адрес богов, да тихим позвякиванием скарба торгашей, бродивших между кострами.
- Пора уходить. - внезапно подал голос Ори, когда снаружи вернулся очередной «разведчик», проверявший, как там погода и рассыпая вокруг себя голубоватые осколки, слетевшие с одеревеневшей бороды, отрицательно покачал головой.
Он был с ног до головы покрыт острой ледяной коркой и больше напоминал какое-то шипастое ледяное чудище, чем человека в меховом плаще. Конечно, можно было бы выглянуть из окна, не пропускавшего беснующуюся вьюгу внутрь, чтобы проверить не стала ли та стихать, но после того, как одному из парней просто высунувшему ладонь наружу едва не вывихнуло кисть, никто шеей рисковать не хотел.
- Куда? - не понял едва ставший приходить в себя Шарт, жертва вчерашних опытов, напуганный перспективой по такой погоде трогаться в путь. Несмотря на все случившееся с ним, лечение тем не менее явно пошло на пользу и хотя разогнуться ему все ещё не удавалось, шина держала крепко не позволяя краям раны разойтись.
Вместо Ори ответил Седой, с наигранной натугой поднимаясь на ноги и указав в сторону находившегося на балконе второго этажа костра, виднеющегося сквозь округлые дыры в стенах и потолке.
- Вот туда. Там вертел есть, подвесим тебя над ним, зажарим и съедим, толку от тебя такого скособоченного все равно больше никакого, а так, хоть на мясо сгодишься.
Некоторые из начавших подниматься вслед за вожаком зловеще оскалились, другие, как и сам Шарт, напротив смотрели на него с явным непониманием, шутит он или говорит серьезно.
Сжалившись над едва вставшем на ноги парнем, теперь незнающим толи идти вслед за всеми, толи бежать от них, Вик пояснил:
- Башня пьет силы тех, кто в ней находится. Это что-то вроде платы за защиту. Однако если находится тут на одном месте слишком долго, то станешь его частью.
Одной рукой помогая Торунгу подняться, второй он указал на расплывшиеся наросты, покрывающие пол, в которых с трудом угадывались остовы некогда живых существ. Одного этого вида хватило, чтобы сильно ускорить сборы небогатых пожитками бойцов, и даже скрученный в три погибели бедолага пустился бежать за Седым похлеще молодого зайца.
В Тонком Мире все выглядело так, будто отряд выбрался из болота. От каждого шага под сапогами лениво разбегались круги, словно камень превращался в жидкую смолу, а воздух наполнился десятками тончайших черных нитей, уже начавших соединять воедино живую плоть и Обелиск Мрака. Буравчики темной магии глубоко проникли в тела людей, теперь с неохотой расставались со своей добычей. Это коснулось всех постояльцев.