Однако на этот раз выбора не оставалось, нужно было выжить, да и рек стихий тут оказалось гораздо больше, чем в светлом мире, возможно никто даже не пострадает.
Зачерпнув пригоршню огневеющей эссенции из вьющихся змеями течений стихий, он сплел простейший узел, высвобождающий взятую силу в материальный мир. А после добавил к нему второй, такой же, формирующий образ - силуэт. Вик не обладал талантом скульптора и потому у него вышел простой прямоугольный блок, размером с человека. Так как обе части чар принадлежали к одной и той же стихии, не требовалось оката, чтобы их соединить, но был и минус. Если использовать слишком много энергии, воздух вокруг начинал искрить угольками раздутого костра.
Заклятие вышло топорное, больше напоминающее дубину тролля, чем инструмент истинного мастера Вечного Океана, да к тому же, жравшее столько силы, что можно было, наверное, вызвать целую стену из огня, но главное способное согреть. Все прочее уже казалось не так уж важно. Упрощенный аналог чар, наложенных на доспехи Леадеи, однако в отличии от тех, вариант Вика распространялся не только на заклинателя, а создавал вокруг того теплую зону, размер и нагрев которой можно регулировать. Поддерживать правда это колдовство постоянно не было никакой возможности, но на пару часов сил парня хватило бы. Впрочем, это оказалось даже кстати, так как не стоило чересчур злоупотреблять обращением к Тонкому Миру, нежелательное внимание его обитателей могло вылиться в большие проблемы.
Назвал свое творение Викар просто, «телогрейкой», донельзя гордый, тем что на этот раз никто никого не убил и сам он цел остался. Погода же успокоилась ещё до заката, едва гигант скрылся с глаз. Правда тут же обнаружилось, что пропал ещё один человек, а его нетронутый походный мешок валяется неподалеку.
На этот раз даже Седой не стал радоваться задарма доставшимся шмоткам и возможности не делить добычу, понимая что очередным «исчезнувшим» может стать он сам. Он почти угадал. На следующую ночь недосчитались бойца, стоявшего в карауле. Как тот мог пропасть прямо из-под носа своих товарищей, никто не имел ни малейшего понятия.
Потянулись молчаливые, давящие своей безысходной пустотой, дни. Отряд брел, склоняясь под неутихающими ударами ветра, казалось с каждым шагом на север становившимся все сильнее. Наступил Лютый, последний месяц зимы и его дыхание словно замораживало в людях все человеческое. Эмоции, желания, все то живое, что ещё оставалось в них. Стирал память, превращая серый калейдоскоп переходов от стоянки к стоянке в один бесконечный ледяной кошмар.
Двое людей замерзли насмерть. Один, упав в снег, больше не поднялся, его сердце просто перестало биться. Как не пытался Викариан трясущимися пальцами сплести исцеляющее заклятие, он уже ничем не мог помочь. Второй, словно убаюканный пением духов-сирен, сбился с пути и ушел в серую кружащую мглу. Когда спохватились и бросились искать, то найти удалось лишь окоченевшее тело. На почерневшем от сильнейшего обморожения лице мертвеца играла жуткая, пробирающая до костей улыбка.
В те же дни, но уже в бою, они потеряли Шарта, того самого, которого Викариан спас в Обелиске Мрака. Воин шел первым и не заметил, как снег внезапно вспучился горбом, кинувшимся наперерез отряду. Поэтому, когда из-под земли, прямо перед ним, вырвались на огромной скорости два извивающихся кольцами тела, парень даже не успел выхватить оружие для защиты. Чудовище, напоминающие здоровенного клыкастого червя, с пастью способной перекусить корову, просто заглотило верхнюю часть своей жертвы по пояс и тут же нырнуло обратно под землю. Гибкое, покрытое белым хитином, тело легко ушло в глубину, оставив на поверхности лишь две оторванные ноги Шарта, да покрасневший снег.
Второй червь избрал своей целью Седого, идущего следом, но старый сталкер оказался проворней, в мгновение ока выставив перед собой костяную пику на толстом древке. Чудище попыталось было извернуться, уходя от удара, но его скорость и масса не позволили ему этого сделать, и оно оказалось насажено на острие, словно боров на вертел. Тут же с двух сторон ударили клинки остальных членов отряда, а астральная вспышка Вика разнесла твари половину морды. Парень с отстраненностью заметил, что не чувствует ни радости победы, ни горечи утраты того, кого когда-то спас. Лишь чудовищную усталость, опустошающий холод и чувство бесконечности этого серого ада вокруг, который в конце концов убьет их всех.