- Словно смотрю на выжженный дотла Стальной Нимб. - заметил Вик, оторвавшись от изучения стражей и взглянув на вершину Обелиска Мрака, утопающую в сияющем ореоле из алого марева и молний.
- Да. - согласился Ял останавливая костяного скакуна, попутно обмениваясь с заметившими их аборигенами подозрительными, изучающими взглядами. Собственно, изучали его только торговцы, остальные удостоили пришлых лишь мимолетным взглядом. - Но ничего общего они друг с другом не имеют. Нимбы, это творения Старых и Древних Богов, а Обелиски Мрака - лишь осколки тверди, низвергнутые в юдоль вечной тьмы, но по какой-то прихоти судьбы вернувшиеся обратно в Кеплер. Эти структуры не имею ничего общего с упорядоченной строгостью построенного до Рубикона, а несут в себе лишь потустороннюю скверну, что словно яд отравляет все вокруг себя.
Вик, приподняв бровь, посмотрел на Яла, как бы спрашивая, откуда он это знает и тот, помогая пробудившемуся Тору породнятся на ноги, пояснил:
- Мне довелось штурмовать твердыни многих колдунов, для некоторых, измерение тьмы было практически домом родным. Днями нам приходилось бродить в беспросветной мгле полагаясь лишь на слух, запах и собственные рефлексы. - он окинул Обелиск Мрака неприязненным взглядом. - Выйти живыми смогли лишь немногие рыцари-подавители, прошедшие полный цикл посвящения. Все же прочие, так и не смогли покинуть того проклятого места, даже когда сам колдун уже извивался в агонии на вздернувших его крючьях. Они стали частью той башни. По крайне мере были, прежде чем мы сравняли её с землей.
Отказавшись от помощи уже стоявшего на земле Вика, Торунг спрыгнул с плоской спины Бонера, используя свой лук со снятой тетивой, на манер посоха, чтобы не упасть. Он стал ещё более молчалив чем прежде, его раздражала собственная слабость, однако было вообще чудом, что после того, как ему проломили череп, мужчина не просто остался жив, но и шел на поправку.
Вернее, это чудо совершили лекари Вардемы, на протяжении почти трех месяцев удерживавшие раненого на грани жизни, пока Вик с Ялазаром размышляли, не будет ли гуманней позволить их товарищу умереть в светлом мире, где после смерти того не ожидали бы кошмары загробного мира, вроде некромантов, пожирателей душ и прочего.
За все это время Торунг заговорил лишь однажды, очнувшись, когда они плыли на корабле через Лазурное Море на юг, к берегам, утопающего в зелени тропических лесов, Олдира. Путешествие вернуло Мрачному силы, словно соленые брызги на коже и чистый свежий ветер напомнили ему о годах юности, когда он ход под парусами. Все, что он тогда спросил было «где мы?», так как ни разу до этого лучнику не доводилось путешествовать между двумя мирами. Но ответ, который он услышал и то, что вскоре Кеплер призовет их обратно, вновь вернуло его обычное немногословие, убив любые эмоции и он опять стал тем, кого знали под именем Торунг Мрачный.
Сверху упали заплечные мешки. Ялазар, рывком вырвав луку из спины голема, разорвав тем самым связь камня душ с костями, спрыгнул с тут же зашатавшегося конструкта. Через мгновение на месте их скакуна осталась лишь груда безжизненных останков и парни, пригибаясь под порывами сбивающего с ног, пробирающего до костей, ветра потащились ко входу в обелиск.
Меньше чем за минуту их плащи покрылись ледяной коркой с налипшим на неё влажным снегом толщиной в фалангу пальца, отяжелев и мешая идти. Казалось вьюга делала последнюю попытку остановить их. Однако зная мерзопакостный характер погоды их родного мира, Вик пролагал, что та скорее хочет просто прикончить их, нежели уберечь от некой опасности впереди.
Отряд прошел между двух лавок. Старьевщик, скупавший артефакты лишь мельком окинул их взглядом, видя что к нему парни не завернут. Вместе с тем хлыст поисковых заклятий стражей пограничья обжог тела и души троицы, но ни лантиец, ни шеразанец не повели даже бровью, убедившись, что в сумках новоприбывших нет ничего запрещенного. А вот негоциант, продававший пухлые бурдюки, внутри которых, судя по тому, что видел Вик через око инфернала, находилась обычная вода, напротив, следил с каким-то нездоровым интересом.
Оказалось, что рядом с его палаткой так же стоит охрана и то, что парни изначально приняли за камень, на поверку оказалось громадным серым троллем, сидящем на заднице и лишенными даже тени мыслей, глазами пялящимся перед собой. Во лбу чудища зияла рваная, едва затянутая черной сукровицей рана из которой торчал осколок пульсирующего темного рубина. Магия, заключенная в камне, пронизывала все тело гиганта, контролируя каждый мускул того, не позволяя уподобиться его диким собратьям и начать крушить все вокруг.