- Лич, кажется, решил, что от мертвых наемников будет проку больше, чем от живых. - негромко усмехнулся своим мыслям Ялазар. - Особенно после того, как мы практически были у них в руках, а они нас упустили.
- Разумно. - согласился с ним Тор. - Зачем ему те, кто может поддаться страху или стать рабом сомнений, когда их можно превратить в марионеток, полностью послушных его воле.
Викар не стал продолжать поднятую тему, отметив про себя, что до сих пор им невероятно везло, на пути, по которому их отправил Вечный Привратник не попалось ни одного врага, что замедлил бы их или заставил сменить направление. Такое положение дел, казалось бы, должно было его радовать, однако с каждым пройденным шагом внутри крепло необъяснимое чувство беспокойства.
За этими мыслями он не заметил, как ход, по которому они шли, внезапно оборвался, выходя во двор-колодец между примыкающими почти к самой внешней стене домами. Здесь не было перекрытий верхних ярусов, отчего небо, затянутое свинцовыми тучами, нависало над головами тяжелым пологом. Со стороны соседних улиц доносились звуки боя, но само это место оказалось надежно спрятано от глаз. До желанной свободы оставалось каких-то пара десятков шагов, на противоположной стороне виднелся частично перекрытый завалом проулок, а сразу за ним - цель их похода - каменный пояс, охватывающий Доридос.
И все бы было великолепно, если бы не одно «но». Прямо в середине этого оазиса шло свое, маленькое, сражение. Два порождений смерти нападали на высокого широкоплечего рыцаря, облаченного в великолепный стальной доспех, покрытый искусной гравировкой. Плечи его укрыл тяжелый кольчужный плащ, под ним виднелись наползающие друг на друга пластины кирасы, а от пояса до земли, скрывая поножи, тянулась чешуйчатая юбка. В руках тот держал весьма необычного вида меч. Тонкий, шириной в два пальца, слегка изогнутый, с острым наконечником, однако размером почти превосходящий своего владельца, при этом, судя по всему, довольно легкий, так как воин без труда обращался с ним одной рукой. Лезвие, покрытое той же чеканкой, что и доспехи, рассекало воздух с невероятной скоростью, превращаясь во время удара в размытый блик, едва различимым глазом.
Судя по количеству усеявших глубокий снег останков мертвяков, противостояние длилось уже какое-то время, причем слуги Лича, павшие здесь, не спешили обретать новую жизнь, продолжая валяться вокруг изрубленными кусками гнилого мяса и костей. Впрочем, последние двое, оставшихся в живых, если так можно сказать о нежити, даже не помышляли отступать.
Первых из них был побуревшим от времени скелетом, облаченным в необычную мантию из вороньих перьев, а за треснутыми ребрами его грудной клетки бушевало сердце гнилостно-зеленого пламени. Он парил над землей, вместо кистей его руки оканчивались бугристыми наростами, напоминающими комки расплавленного воска, объятые все тем же пламенем. С них то и дело срывались шары колдовского огня, метя в стоящего на земле незнакомца в вычурных доспехах. Тот без труда, даже словно бы с некой ленцой, уходил из-под удара, позволяя заклятиям бить в землю совсем рядом с ним, оставляя на той проплавление коричневые плеши из вскипевшей грязи и испарившегося снега.
Второй слуга Короля Мертвых, находясь в проеме окна второго этажа, выглядел ещё более необычно и больше напоминал демона, а вовсе не нежить. Лицо его обрамляли растущие крест на крест, прямо из центра лба, четыре широченных рога, охватывающие скуластую морду на манер шлема, оставляя открытыми лишь горящие адским пламенем глаза. Плащ с высоким воротом, сшитый из тонких полос кожи, полностью скрывал его фигуру, которая, к тому же, виделась как бы через марево, расплывалась, словно одновременно находясь в материальном мире и за его пределами. Вокруг него прямо в воздухе парили сияющие колдовские конструкции в виде многоугольных звезд, то и дело исчезая, но тут же появляясь вновь уже под ногами рыцаря. Одни, порождали в воронки, другие, зыбучий песок, третьи, извергали из себя гейзеры пламени, щедро орошая обледеневшие стены яростно шипящей рыжей субстанцией, быстро остывающей на холодных камнях, становясь черными недвижимыми кляксами.
Однако и это не приносило их противнику больших неудобств. Затягивающие ураганы лишь трепали серебристый гребень плюмажа на его шлеме, проваливающаяся под ногами земля тут же вспучивалась лопающимися пузырями, словно бы отторгая отраву. Да и всех прочих ловушек он избегал с той же легкостью, с которой уворачивался от сфер зеленого пламени. При этом сам явно намеривался покончить с докучливыми мертвяками как можно скорее, быстро сокращая расстояние до парящего на высоте нескольких человеческих ростов скелета.