— Отец! — возмущённо воскликнула мама. — Ты чему детей учишь⁈
— Жизни, — фыркнул дед и вдруг замер, навострив уши.
И точно, из Диминой хаты доносились крики и шум, будто там устроили потасовку. Дед схватил в одну руку вилы, а в другую — топор и помчался туда. Мы переглянулись и рванули следом. Отец Димы, видимо, поймал белочку — он бегал за Антониной Палной по двору и швырял в неё разные вещи.
— Сгноить меня решили, черти⁈ — орал он. — На сковороде поджарить⁈ Живым не дамся!
— Угомонись! — гаркнул дед. — Ты как с матерью разговариваешь?
— А вот и главный чёрт явился! — обрадовался отец Димы. — Я тебе сейчас покажу, где раки зимуют!
Он наклонился вперёд и побежал на деда, словно бык — на тореадора. Может быть, месяц назад у него ещё был бы шанс выиграть, но сегодня — нет. Дед пережил алкогольную ломку и был трезв как стёклышко, к тому же от скуки он каждый день делал что-то по дому, то есть занимался физическим трудом. А Димин отец не просыхал и почти полностью потерял человеческий вид. Единственное усилие он прилагал, когда подносил рюмку ко рту. Так что дед просто отошёл на шаг вправо и, когда Димин отец пробежал мимо, схватил его за воротник и крепко стукнул о стену. Деловито вытянул ремень из брюк и, замахнувшись, от души стегнул его по заднице.
— Отста-а-а-а-а-а-ань! — промычал Димин отец и попытался перевернуться на спину, но дед наступил ему на шею, не позволяя двигаться.
— Да что ж ты творишь, окаянный! — неожиданно бабушка Димы вступилась за своего сына и оттолкнула деда. — Лупцевать вздумал? А ну не трожь его!
Дед прищурился и проникновенно произнёс:
— То есть я тоже могу напиться и тебя гонять по двору, и ничего мне за это не будет? Нет, напротив! Ты будешь меня ещё и защищать, если другие соседи придут, чтобы мне харю начистить! Так, что ли?
— Нет! Чего придумал!
— А ему тогда почему можно? — дед сложил ремень вдвое и громко им щёлкнул. — Потому что он — твой сын? Так мне кажется, это не так работает. Ты его до старости облизывать собираешься? Ему это не поможет. Мне же не помогло! Вон Маруська за мной десять лет бегала, из помоек всяких вытягивала, пенсию даже не забирала… Жалела, дура!
— Отец! — мама с осуждением покачала головой.
— Не отецкай мне тут! Я правду говорю! Вроде умные бабы, семьи на горбах своих тащите, а творите какую-то чушь и мракобесие! Почему ты его жалеешь, Тоня? Он же тебя не жалеет! И я дочку тоже не жалел, пока бухал. Мне на всех наплевать было, кроме водки! — дед распалился и отчаянно жестикулировал, пытаясь точнее донести свою мысль. — Его лечить надо, а не нянькаться!
— Ну и откуда мне денег взять? — огрызнулась бабушка Димы.
— На водку же где-то находишь, — съязвил дед и усмехнулся, когда она, словно маленькая девочка, пойманная на горячем, распахнула глаза и прижухла. — Ага, я всё отлично видел. Ты бы лучше хлеба купила, а не ему деньги давала. Знаешь же, что он их пропьёт, а потом тебе придётся покупать хлеб, потому что дома — шаром покати. Ой, замолкни, Тоня. Вижу по глазам, и дальше его будешь защищать. А я ведь с ним не одну бутылку распилил, — дед пнул под рёбра Диминого отца. — Он о тебе доброго слова не сказал! Чихвостил почём свет стоит за то, что ты ему пить мешаешь.
Бабушка расплакалась, и Дима загородил её собой и звонко выкрикнул:
— Не смейте оскорблять мою бабулю!
— Всё хорошо, хорошо, — пробормотала та и погладила его по голове. — Он прав. Ничего толкового не сделала, только с моря погоды-то и ждала…
— Перевоспитаем, — пообещал дед.
— Вылечим, — поправила мама. — Антонина Пална, я отцу присматривала хороший реабилитационный центр. Но он как-то самостоятельно справился. У меня сейчас в Академии зарплата хорошая, я вам денег одолжу на лечение. Вы мне как-нибудь потом отдадите. Давайте, если вы согласны, то завтра с врачами договоримся и отправим его туда. Как раз выходной, время есть, чтобы всё устроить.
— Главное, чтоб этот гад ползучий не сбежал, — вздохнул дед. — Пошлите пить чай… — он осёкся и выразительно посмотрел на маму: — Маруся, нас там, кажется, чай заждался.
— Ой, точно, — всполошилась мама. — Дети, пошли, чай стынет, и торт холодный вкуснее!
Как только мы вошли в кухню, из-за угла, где стоял котёл, выпрыгнули Аделина и Женя: