Пролежали ещё долго. Давно не было видно всполохов света, ничто не тянуло из рук автомат и металлические детали экипировки, но мы всё рано не торопились вставать и шевелиться. Ровно до того момента, пока не разгорелись индикаторы и экраны детекторов и не ожили наши «мухи».
– Это что за нахер такое было?
– Беспилотник собирателей. Зачем он сканирует лес и что тут ищет, не спрашивай. Одно могу сказать точно, ищет он не людей. Иначе бы держался выше, и с ним бы шла группа охотников за головами.
– С чего ты взял, что сейчас он один? – я поворачивался из одной стороны в другую, всматриваясь в туман и готовясь открыть огонь на поражение.
– Когда они охотятся, то не палятся так глупо. На беспилотнике работает система подавления. Рассчитана она на то, чтобы выключать на подлёте управляемые и самонаводящиеся ракеты. Ну а заодно и всякую другую электронику в ближнем радиусе глушит. А значит, он просто шерстит тут что-то по своим делам, и в случае угрозы ответит огнем, а затем свалит в закат. Если бы он выступал поддержкой охотникам, мы бы вряд ли что-то поняли до самого момента атаки. А так, он светит сканером на всю округу и поле вон на полную катушку подрубил. Побудем здесь ещё немного на всякий случай, пусть уйдёт подальше.
Мысленно одобрив решение старателя, ещё немного поваляться в грязи, я опустил автомат и постарался снова улечься так, чтобы меня не было видно со стороны.
– А экипа почему тянулась вверх? У меня автомат к нему тянуло так, что, пока удерживал, мышцы огнём горели.
– Мощный электромагнитный двигатель. Как думаешь, почему аэромобили двигаются только по специальным трассам в городе, не летают, куда им вздумается по воздуху?
– Потому что какой-нибудь дурак обязательно влупится в здание, и на головы людям потом упадёт.
– Аварии… Да, ты прав. Но не только. Двигатель тянет к себе металл, и чем он сильнее, тем сильнее тянет. Гражданские версии, поэтому и летают только по спец трассам. А военные снабжены деблокатором, чтобы всякая мелочь, притянутая магнитными полями, в двигатель не залетела.
Пока валялись, выжидая время, погода окончательно испортилась. Тяжёлые капли брякались в грязь, пока редкие, но дающие ясное представление о назревающем ливне. Где-то в тяжёлой чернильной вышине, прогремел первый крик-предвестник непогоды, гром.
Мы прочесали местность вокруг ожившими «мухами» и, кое-как сбросив с себя куски налипшей глины, двинулись дальше. До «Пионера» оставалось всего ничего, когда вдруг завибрировали детекторы хим анализа и излучения. Показатели, отражённые на мониторах, выплясывали и нарастали с каждой секундой.
Дед глянул на небо и прохрипел единственное слово:
– Химарь.
Глава 5. «Пионер»
Бег-бег-бег. Испарина на теле, как у загнанной лошади. Сухая глотка, вязкая слюна. От яростно втягиваемого воздуха казалось, что трахея не выдержит, треснет. Сучья и коряги под ногами. Чёртова грязь, топкая и чавкающая, замедляющая каждый шаг, налипшая на одежду и обувь. Этот адский забег наперегонки со смертью отложился в памяти кадрами. Хлёсткими ударами ветвей по лицевому стеклу, глупыми падениями, вонью пота и резины внутри защитной маски.
Туман расступился, стал жиже, прозрачней, будто уступая место своему более опасному товарищу. Показались покорёженные и сгоревшие крайние дома «Пионера». Смятые и раскиданные в беспорядке остовы машин. Угол свалившейся в озеро некогда парящей платформы, торчащий над водой.
Пролетели пространство между двух сгоревших домов, словно пара гончих псов. Земля под ногами уже исходила паром, пространство вокруг начало подрагивать. Детекторы бесперебойно вибрировали, тревожа кожу предплечья и нагнетая обстановку.
Дед прямо на ходу всадил три выстрела в дверь центральной гостиницы, уцелевшей в бушевавшем здесь пожаре. Не сбавляя темпа, вломился в перегородку, снеся её к чертям. И вместе с ней свалился мне под ноги. Покатились вдвоём по полу, собирая синяки и шишки.
Мы еле успели. За спиной грянул ливень, сверкнула молния.
– Тут, аршхх… внизу бильярд и сауна… баня! – я пытался рассказать старателю о подземных этажах «Пионера», одновременно хватая ртом воздух.
– Не бзди, салага! Ходу! – Дед рванул меня за плечо, помог подняться.
Ломанулись, раскидывая мусор и сшибая какую-то мебель. Проигнорировали закрытые створки лифта и залетели на лестницу, ведущую вниз. Уже здесь, забегая последним в темное пространство неосвещённого пролета, я развернулся и захлопнул двери, бросив последний взгляд в сторону входа в здание и увидев расползающийся по первому этажу Химарь…