Скупые капли крови указывали на то, что неизвестный хищник уволок тела куда-то вперёд. Как раз туда, куда лежал мой путь и где обрушенные аэротрассы перечёркивали улицу металлопластиковым лабиринтом. Подмывало свернуть, изменить маршрут, но крутые завалы по обе стороны улицы могли быть не менее опасными, чем неизвестный враг погубивший мутопсов.
Попутно стараясь держаться кровавых отметин, вошёл под тень нависшей над головой металлоконструкции. Вгляделся в темноту треугольной арки и шагнул внутрь. Скудные лучи света, пробивающиеся откуда-то сверху, не могли обеспечить моё зрение так нужным сейчас освещением.
Неизвестный зверь определённо прошёл здесь. Кровавых отпечатков стало больше, на ржавом металле видны следы волочения. Становилось всё темнее, по прикидкам я уже вышел к центру завала пробираясь прямо сквозь него, благо случайно сформированных дыр в рост человека тут хватало.
Перешагнув очередную балку, едва не выстрелил. Из темноты на меня смотрела оскаленная пасть зверя…всего лишь голова мутопса наколотая на арматурину, словно бабочка на булавку. Кровь вперемешку со слюной застыла розовой пеной. Глаза помутнели, зрачки в предсмертной агонии расширились, да так и застыли.
– Срань господня. – Эту фразу я произнёс беззвучно, одними только губами. Раздражённо дёрнул щекой, замер с поднятым к плечу оружием.
Думай головушка! Думай! Какой к чертям зверь накалывает голову своей добычи на пику? Только один – человек. Теперь вопрос номер два. Какой к чертям человек расправляется со стаей мутопсов без единого выстрела? Или всё же выстрелы были, просто из чего-то бесшумного? Да нет, не было выстрелов, иначе не пришлось бы рвать мутантов. А найденные следы прямо указывали что «поработали» с ними неаккуратно. Ладно, поглядим…
Сделал ещё пару шагов и снова замер. Меня насторожил запах…это что? Сигареты?! Рядом кто-то курил. Удивлению не было предела, но я взял себя в руки. Нужно быть или неуязвимым, или полным придурком, чтобы вонять в мёртвом городе никотином. Заинтригованный сверх всякой меры я замедлился в разы, растягивая каждый шаг и постановку ноги на несколько секунд, чтобы не дай бог, перенося вес своего тела не выдать себя звуком.
– Советую вам вернуться и избрать другой маршрут.
Я не стал отвечать. Лишь свернув сообщение, дал понять ИскИну, что его возгласы в моём сознании самую малость не к месту.
Пошёл дальше, запах усилился, откуда-то сбоку сквозь щели падал свет, выплясывал в окружающем мраке. Где-то совсем рядом горел костёр, странно, но дыма горящей древесины мой нос не чуял. Перешагнул балку, протиснулся мимо борта искорёженной тачки и вороха арматуры, едва не стукнувшись лбом о нависающий потолок. Ход сузился, круто завернул вправо, туда, где горел костёр.
Тело будто натянутая тетива, а сердце трепещет, бьётся в груди. Сколько бы я схваток не оставил позади, через сколько бы ужасов не прошёл, всегда одно и тоже. Сердце знает, что ты всего лишь кусок плоти по недоразумению способный мыслить и выбираться из передряг. Оно всегда помнит, кто ты есть на самом деле, его не обманешь внешним спокойствием, суровой внешностью или стальным взглядом. И ноги ещё слабнут, не к добру. Нужно ускоряться пока адреналин не начал сотрясать тело дрожью.
Я шагнул к освещённому проёму одним размашистым шагом, выпадая из мрака на свет костра. Резко повёл оружием, но не нашёл цели для стрельбы и парализованный открывшимся зрелищем замер.
Не было в этой норе или правильней сказать логове никакого костра. В полуметре над полом, пульсируя словно живое, и переливаясь пламенными всполохами, гипнотически мерцало нечто противоестественное, чуждое и удивительное. Похожее на каплю раскалённой лавы опоясанную расплавленным зеркальным металлом это нечто замерло в фазе постоянного горения. Светилось, озаряя логово своим мерцанием, источало жар схожий с теплом костра. Маленькое, не больше моего кулака размером, оно почему-то вызывало острую тревогу в моём рассудке и теле.
Я с трудом смог оторвать взгляд от этого мерцания и даже не заметил мгновенно покрывшей моё лицо испарины. Повёл взором вокруг, отстранёно отметил устилающие пол кости, мумифицированный труп, замерший в углу и тлеющую сигарету, засунутую в щель между ржавой балкой и куском бетона.