Лестница оказалась частично перекрыта организованной здесь давным-давно огневой точкой. Мешки полные то ли земли, то ли песка, какие-то столы, незнамо откуда принесённые сюда металлопластиковые двери, выступающие в роли противоосколочных щитов. Давно брошенный пулемёт «Прибой» оплавленный и проржавевший он замер смотря грязным стволом на улицу, через неширокий пролом в стене.
Лестница шла по дуге, охватывала холл, и в итоге вывела меня на площадку второго этажа. Под ногами дробным перестуком перекатывались ржавые гильзы, много гильз. Во время четырёхдневной войны тут разгорелся нешуточный бой. Кто и против кого сражался, уже было непонятно. Случайно на глаза попался шлем покрытый слоем грязи. Я не побрезговал его поднять и проверить встроенные девайсы. К сожалению признаков жизни, они не подавали, не помогла даже новая батарейка, вставленная в целеуказатель. Слишком много времени прошло, да и место было не закрытым, непогода и агрессивная среда вывели из строя живучее военное оборудование.
Нашлось и другое оружие помимо стоящего на лестнице пулемёта. Всё давно пришло в негодность, пролежало в грязи многие месяцы, но надежда найти в каком-нибудь укромном уголке что-то стоящее всё же оставалась.
Я пошёл ещё выше, третий, четвёртый…остановившись лишь на восьмом этаже, предпоследнем из уцелевших. Толстый слой грязи под ногами не был побит разномастными следами. В доме давно никого не было. Я не расслаблялся, но всё же отсутствие следов дарило хоть какое-то чувство защищённости.
Уселся на какие-то ящики, стоящие перед здоровенным проломом в стене. Отсюда было видно завокзальный район и торчащую вверх высотку-Башню. Стоило кинуть туда один только взгляд и стало ясно, что люди живы. Община жива. Над зелёной зоной клубился чёрный, жирный дым…
Глава 4. Эхо прошлой эпохи
– Первый я седьмой. Сектор зачищен, пересечение улиц Ворошилова и Гунькевичей под контролем. Приём.
– Услышал вас седьмой.
И сразу же почти без паузы следующий доклад.
– Первый я третий! У нас чисто, зверьё через подвалы и трещины ушло куда-то вниз, на поверхности пусто. Как приняли? Приём.
– Третий принял вас хорошо. Закрепляйтесь.
– Принял, конец связи.
Уставший капитан щелчком отбросил сигарету, не отходя от мощной рации, которая последний час на удивление чётко и чисто работала не забитая мёртвой тишиной обычно наваливающейся на эфир в пределах города или помехами.
– Первый четвёртому, доклад. Приём.
– В процессе! У нас жарко, крупное гнездо! Жжём! Часть уходит к яме!
– Потери? Приём.
– Нет потерь первый! Все ребята целы!
– Доклад сразу по завершению зачистки, приём.
– Вас понял, скоро закончим. Конец связи.
– Конец связи…
Капитан вытащил из уха беспроводной наушник, передал его радисту, сидящему тут же, на сложенных в стопку деревяшках.
– Будут звать, свисти. Связь сдохнет, сразу скажи.
Радист, вслушивающийся в эфир, кивнул, а сам капитан, поднявшись, сплюнул в окно и поднял к глазам висевший на груди оптический прибор. Его отделение занималось координацией и общим контролем над ситуацией. Они вышли со второй волной бойцов и заняли позицию на предпоследнем этаже Башни.
Через прибор наблюдения было хорошо видно серые улицы внизу, клочья дыма поднимающиеся к небесам, и огонь, выплёскивающийся из окон и подъездов зданий. Работающие в связке с обычными пехотными отрядами Пламенные кулаки систематически выжигали свои направления. Оставляя после себя лишь пепел, сажу, и жуткую вонь.
Мелким мутантам было нечего противопоставить на такую атаку. Их клыки и когти не могли прокусить бронированные искусственные мышцы силовых костюмов и уж тем более они не могли навалиться на разряженных в экзоскелеты огнемётчиков массой. Силушка не та, и размер тоже не тот. Вот были бы на их месте изменённые…Или были бы на месте зачищающих здания Пламенных кулаков обычные пехотинцы-патрульные…
Сегодня люди будут праздновать победу, капитан это понял, поведя оптическим прибором чуть дальше, в сторону ямы. Серая волна бегущих от огня мутантов виделась отсюда сплошным потоком, заполонившим центральную улицу. Грызуны бежали, бросив пылающие гнёзда и своих сгорающих заживо товарищей.
Офицер сместил свой взгляд чуть дальше, автоматическая фокусировка приблизила далёкие здания за пределами завокзального района. Он сделал это бесцельно, просто так, всё равно всё что хотел, он уже увидел. Но прибор в его руках неожиданно подал сигнал, пиликнув звуковым индикатором и вызвав ещё одну рамку фокусировки. Ближе к реке, на обрубленной орбитальным ударом высотке, аппаратура засекла движение. Вглядевшись, капитан повернулся к радисту.