Человек с рацией, который ехал на лесенке, прицепленной к кузову, и по радио направлял водителя, спрыгнул и открутил какой-то вентиль под цистерной. В ту же минуту на дорогу полилось масло, а грузовик начал двигаться вперед. Человек с рацией побежал вперед, успев бросить бутылки на дорогу позади себя. Масло загорелось, а грузовик прибавил скорость.
Дорога, единственный путь со свалки, превратилась в пылающий ад. Одна из машин завизжала тормозами и въехала по скользкой от масла дороге прямо в огонь, взорвавшись почти сразу. Вторая и третья успели затормозить и начали сдавать задним ходом.
Грузовик остановился, водитель и его помощник с рацией выскочили из машины и побежали так, как будто от этого зависела их жизнь. Керни понял план. Сейчас в кабине должна была взорваться граната и вызвать воспламенение оставшегося в грузовике масла.
Раздался взрыв. Крыша кабины взлетела вверх, и не успел Керни вздохнуть, как лопнула цистерна. К небу поднялся огненно-черный шар, и Керни взглянул на Гарри Лейна и Марси.
Гарри лихорадочно готовился к атаке. Марси облизала губы, похлопывая своим М-16, как будто, желая ей удачи. Керни приложил к плечу приклад своего «Хеклера». Он должен был ждать, пока Гарри Лейн откроет огонь, но сомневался, что Марси дождется сигнала и не начнет стрелять первой.
Машина шерифа мчалась через свалку. Остальные люди ФОСА бежали, спасая свою жизнь, к тому склону, где их ждали Керни и еще четверо «патриотов». Керни не отрывал глаз от машины шерифа, которая петляла между горами автомобильных останков, один раз чуть не свалив на себя целую колонну из покореженного металла.
Первые двое фосавцев уже почти добежали до холма. Из-за дождя трава была скользкая и бежать вверх было очень трудно. Керни оглянулся на машину шерифа. Если Билли Хоумен так хитер, как его описали, то он должен быть умен. По полицейской рации он уже наверняка вызывает подкрепление. Захочет ли заместитель, Энди Читвуд, остановить его и тем самым раскрыть свои карты? Керни сильно сомневался в этом.
Примерно девять человек из ФОСА уже взбирались по склону, беспорядочно отстреливаясь от настигавших их «патриотов», просто пытаясь убежать. Слева от Керни застрочил автомат.
— Марси, черт!
Но сюрприз был испорчен и, не дожидаясь Гарри Лейна, Керни тоже открыл огонь, первым же выстрелом свалив кого-то на землю. Марси вскочила и, строча из автомата, побежала вниз по склону.
— Марси!
Она даже не обернулась.
— Сумасшедшая девка! — прошипел Гарри Лейн. Он вскочил и тоже побежал вниз, пытаясь ее догнать. Керни был уже на ногах и рванул вниз, потому что у него не оставалось выбора.
Он еще раз успел взглянуть на машину шерифа.
Глава двадцать первая
Лем Пэрриш остановил машину. Несмотря на дождь, он пошел пешком. Из-за грязи подъехать к зданию было почти невозможно, он бы наверняка застрял в смешанной с гравием глине. Подчиняясь какому-то внутреннему голосу, он оставил револьвер дома, и шел безоружным, натянув на глаза бейсбольную кепку.
Где здесь можно держать мужчин и женщин? Ему с трудом верилось, что такое возможно. Потому что он был в Америке, и люди…
— Что сейчас люди? — спросил себя Лем Пэрриш. О какой презумпции невиновности можно говорить, если солдаты врываются в дома без ордера на обыск или арест?
Он продолжал идти, гравий успокаивающе хрустел под ногами.
Сейчас это было нормой. Иногда он уже забывал, какой жизнь была раньше, до появления «Фронта Освобождения Северной Америки», до того, как «Патриоты» взялись остановить их, потому что правительство ничего не могло сделать. И города, и городишки с тех пор стали как Бейрут, везде были только репрессии, насилие и смерть. А правительство, еще до смерти настоящего президента, чтобы хоть как-то сохранить контроль над страной, попыталось превратить ее в полицейский участок.
Смерть президента была последней каплей, и если Роман Маковски и не сотрудничал с руководством ФОСА, то все равно он был преступником. Этого хитрого политикана называли по-разному. Его называли убийцей, потому что некоторые политические оппоненты Маковски погибли, так же как и ряд журналистов, которые пытались раскопать факты из его жизни. Некоторые называли его садистом, потому что его жена, которая умерла несколько лет назад, много раз лечилась в частных клиниках после так называемых аварий, когда ее госпитализировали с синяками и даже переломами; его называли «красным», потому что он настаивал на национализации всего, включая медицину и промышленность, на отмене права на ношение и хранение оружия, и постоянно сокращал не только военные расходы, но и зарплату военным. Некоторые говорили, что он взяточник, потому что о его личном состоянии постоянно невероятные ходили слухи, Маковски колоссально разбогател именно из-за взяток и связей с торговцами наркотиками. Но никто никогда не называл Романа Маковски идиотом.
И этот негодяй теперь занимал Овальный кабинет, а человек, который боролся за Америку, был мертв. На похоронах Маковски даже плакал, когда камера была направлена на него, и клялся продолжать работу предшественника.
Несмотря на одинокие ночи и на то, что ему не с кем было поделиться своими мыслями, Лем Пэрриш был рад, что отправил свою жену в Канаду.
Люди в военной форме с автоматами в руках охраняли вход в пансион. Вокруг него уже стоял забор, которого никогда не было раньше. По верху забора была пущена колючая проволока. За забором было видно какое-то подобие палаток. Все мужчины и женщины жили там, стараясь укрыться от дождя под обрывками брезента.
Пэрриш даже не заметил, как остановился, и только голос охранника вернул его к действительности.
— Что вам нужно? Это запретная зона.
Он облизал губы.
— Я хотел бы поговорить с кем-нибудь, кто командует здесь.
— Пошел вон!
Пэрриш рассердился и испугался одновременно.
— Я Лем Пэрриш, я делаю ток-шоу на радио. Вы хотите, чтобы я передал наш разговор по всему округу, или вы дадите мне поговорить с вашим командиром?
Он пытался говорить как можно более независимо, хотя руки в карманах дрожали.
— У вас есть удостоверение личности?
Пэрриш медленно подошел.
— Вот, — сказал он, вынимая водительские права и журналистское удостоверение. — Теперь я хочу видеть вашего шефа.
Охранники переглянулись, и один из них подошел к переносному полевому телефону.
Джеффри Керни добежал до подножия холма. Три «патриота» лежали на земле, раненые или убитые, но зато были убиты и почти все люди ФОСА.
Время уходило. Он помчался по скользкой траве и выбежал на еще более скользкую дорогу. Чтобы не упасть, ему пришлось сбавить скорость.
Оба магазина для автомата опустели, и он теперь болтался у него за спиной. В руках Керни держал «Узи». Машина шерифа стояла, а сам он со своими помощниками убегал. Примерно полдюжины «патриотов» преследовали их. Керни очень хотел к ним присоединиться. Он предполагал, что никто из «патриотов» не будет пытаться убить Энди Читвуда, ягненка в волчьей шкуре.
Но у Керни был только один выбор: захватить шерифа Билли Хоумена живым и допросить его, подобравшись таким образом ближе к руководству ФОСА. Ему нужно было время, но время безудержно уходило. Если Хоумен не сумасшедший, то он, конечно же, вызвал подкрепление ФОСА. И если ему удалось вызвать помощь по радио, то эта помощь могла появиться через несколько минут.