И к трупу каждому приник…
Такой весёлый и зубастый:
Ему в рот палец не клади!
В тот миг рыдал Андрей от счастья,
Что я живой и невредим».
КОМВЗВОДА
В полку комвзвода звали Колей:
Керим — знать Коля! Рад он вдвое,
Что так зовут его друзья.
И неразлучны были с Колей:
Друг — автомат в бою и с боя,
Штук пять гранат: без них нельзя!
Солдатский нож, планшетка, фляга,
Её величество — отвага,
Что день и ночь его вела
Дорогой, что звалась: война.
Т Р Е Т И Й Р А С С К А З
«Сидели мы, пережидая.
Не первый в это день налёт.
Кто ест, кто спит. Передовая
Там, наверху кипит металлом.
То недолёт, то перелёт.
Полк отбивался неустанно,
А враг всё бьет и бьёт, и бьёт…
Над нами небо почернело
И самолётов вязкий гул
Сквозь три наката то и дело
Огонь коптилки в землю гнул.
БОЙ
Но вот всё стихло… Значит скоро
Враг всею крупповской бронёй
Пойдёт в атаку, чтобы снова
Нам навязать неравный бой.
От тишины, оглохший, робкий
Стоит кустарник вдалеке,
Ракеты хлопают, как пробки,
И суета на НКП.
И кратким было то затишье!
А сердце ухало в груди…
— Соедини с НП, братишка…
Что там за точки впереди?
Стоп! Вижу сам! Готовься к бою! –
Уносят в вечность провода –
И первый залп врага накроет,
В земле оставит навсегда…
— Бей автоматчиков, «Венера!»
— Готовь гранаты!.. Сколько есть!..
— Мы против танков примем меры!
— Есть — зажигательную смесь! –
Бой с каждым мигом нарастает.
Дымятся «тигры» там и тут,
Но где-то фрицы прорывают,
И танков шесть к окопам прут!
— Держись, старлей! — кричит комвзвода –
Поближе гадов подпусти! –
А сам в ближайшие кусты
Пополз изрытым огородом. –
Как только чёрный крест с Керимом
В какой-то поравнялся миг,
Бросок и танк от взрыва накренился,
Разочек дёрнувшись, затих.
Второй к кустам остервенело
Несётся, дуло наведя,
Но вспыхнул сам под смесью серой:
— Ты так спешил, а видно — зря!
И остальные, развернувшись:
Им улепётывать пора!
Но лишь один ушёл: разули
Троих ребята под «ура»
Атака вражья захлебнулась.
Да велика народа месть! –
И, поредевши, вражья сила,
Ползёт назад, теряя спесь. –
И рукопашная кроваво
Дымится. Рядом ходит смерть.
Аннаев левой бьёт, как правой:
Левша комвзвода — ты заметь!
И полковое знамя вьётся
В дыму огня передовой.
«Ура! Ура!» уже несётся
Над отвоёванной землёй.
На миг комвзвода сбросил каску,
Устало вытирает пот…
Из-за пригорка пулемёт
Ударил — хлопцев так и косит…
— Вот, чёрт возьми! Ложись, ребята! –
Кричит комвзвода.
— Ты куда? — кричит солдат ему усатый –
Хай, краще згину я! –
Но крик разрывом заглушило…
И пули пчёлами жужжат.
Толчок. В плечо вонзилось жало…
«Шайтан! Не поверну назад!»
Весь полк залёг, в нём силы тают,
И многих нет уже в живых…
И шепчет он: «Живей, ребята!»
И на мгновение затих…
Очнулся, отхлебнул из фляги…
Чуть дух в овражке перевёл:
«Твои, фашист, все биты фланги!
Хоть и упрям ты, как осёл!»
А пулемёт по нашим жарит,
И не подняться птице взлёт!
Превозмогая боль от раны,
Керим ползёт, ползёт, ползёт…
Он, словно барс, следя добычу,
Перед прыжком собрался весь…
Вокруг шёл бой совсем обычный,
А сколько их? — Не перечесть!
Вот амбразуры край заросший…
Рывок… Бросок… И взрыв хороший!
Ещё прыжок, ещё граната,
И вот «Ура!» орут ребята.
Керим упал, лишившись чувств,
Алеет в поле гимнастёрка…
— Дыханья нет и слабый пульс…
Спаси, спаси его, сестрёнка!
Перевязала Анна раны,
На руки белые взяла…
И помнят наши ветераны,
Которых Аннушка спасла…
Да. Поредел стрелковый полк,
А кто живой, в степи залёг.
Редеет рота санитаров,
Поклон вам низкий ветеранов!
В ГОСПИТАЛЕ
— Осколок ушёл под лопатку худую,
И где-то застрял у худого плеча.
Достать невозможно осколок вслепую! –
Услышал во мраке он голос врача.
И снова он бредит атакою дня:
«Огонь, пулеметчик! Дай больше огня!
Возьми чуть правее: там вражеский дот!
Поддай-ка огня за победу, браток!»