Annotation
Так и есть: все познается в сравнении, когда есть с чем сравнивать. Вот и инопланетяне попытались разобраться, где лучше, а где хуже...
Поступай по-своему
notes
1
Поступай по-своему
(а еще известный как — Изобилие хороших вещей)
От переводчика:
Рассказик представлен в свободном-ознакомительном любительском переводе, без какой-либо на то, коммерческой цели, мат отсутствует. Надеюсь, что читабельно. Приятного чтения!
Любительские переводы считаются «общественным достоянием» и не являются ничьей собственностью, любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своих ресурсах. Просьба, сохраняйте имя переводчика ─ уважайте чужой труд…
Genady Kurtovz
© Have it your own way (aka «An Abundance of Good Things») by Richard Wilson, 1954
*** перевод с англ., by Genady Kurtovz, февраль 2024
* * *
Бентона было сложно чем-то удивить, однако даже он не понимал, как вести себя с девушкой — обладательницей сорока четырех дюймового бюста.
Из-за этого она выглядела полноватой, потому что рост составлял около пяти футов и шесть дюймов. А бедер… так вообще не видно, чтобы о них упоминать.
Она стояла в вестибюле, когда он открывал свой почтовый ящик, двигаясь с работы домой. Видел он ее в первый раз. А если быть точнее — чем-то схожей с ней, он раньше не встречал.
Когда он доставал почту, она улыбнулась ему… а он улыбнулся в ответ. А что? Ему понравились ее голубые глаза и длинные желтые волосы.
— Привет, — сказал он робко, — похоже вы новый жилец из сектора 4А.
— Так и есть, — с лучезарной улыбкой, ответила она. — А вы здесь тоже живете? — ее голубые глаза смотрели призывно.
— Ну да, я точно не почтальон, — ухмыльнулся Бентон. — Я из сектора 3В, — добавил он с расчетом. — Всего лишь маленькая холостяцкая квартирка, не желаете взглянуть?
Бентон конечно ожидал вежливого возражения, однако она ответила:
— Да, почему бы и нет.
На створках лифта уже неделю висела табличка: «Временно не работает». Так что пока девушка поднималась по узкой лестнице перед ним — он восхищался ею: длинные волосы, облегающий синий свитер, черная юбка, нейлоновые чулки, крошечные черные туфельки.
«Должен же быть в конце-концов какой-то интервал, в такой игре знакомств, как в кошки-мышки? — мысленно задался вопросом Бентон. Даже приличный интервал...»
А потом пришла еще одна мысль: «А кто здесь кошка, а кто мышь?»
Знать бы, в чем заключалась эта игра. Может игра в дразнилку, с перспективой вымогательства, если он плохо себя поведет. Что ж… он постарается вести себя хорошо. Ну да, грудь приличная — это его удивило, но этот факт не обязателен, для влечения к ней. Иногда хорошего, может быть слишком много.
* * *
Когда он отпер дверь — она вошла, все еще улыбаясь и села в кресло. Ее юбка немного задралась, открывая ему вид на ее идеальные колени.
— Меня зовут Бентон, — представился он, закрывая дверь. — Эд Бентон. Прошу прощения за беспорядок, не успел прибраться после завтрака.
Он отнес грязную посуду в раковину и задернул пластиковую занавеску, отделяющую кухню от гостиной.
Она промолчала, поэтому он спросил ее:
— Что-нибудь выпьете?
Она кивнула, на этот раз улыбка стала шире, продемонстрировав белоснежные и ровные зубы. Несмотря на ее непропорциональное тело, она выглядела на редкость милой девушкой.
Бентон приготовил два напитка и один протянул ей.
— Ну мисс… ой, — произнес он, — а как ваше имя?
— Мое имя? — переспросила она. — А как бы вы пожелали назвать меня?
— Как бы я пожелал?.. — повторил он. — Даже и не знаю… может Мэри или Джейн, хотя такие имена не вашего уровня.
Бентон сделал большой глоток. Он почувствовал себя сбитым с толку.
— Буду называться Мэри, — заключила она, и перестала улыбаться ровно настолько, насколько можно сделать глоток, затем снова ему улыбнулась. Бентон чуточку «поплыл». Попытался стряхнуть с себя это состояние. Странно, он выпил только часть налитого бокала, да и обычно для опьянения, ему требовалось как минимум три таких употребить. У него промелькнула шальная мысль: «А не подсыпала ли она что-нибудь в его стакан?»
Но навряд ли — бокал не покидал его руки. Он находился рядом с ней, и наклонившись, поцеловал ее в губы. Все это произошло импульсивно. Бентон не смог сдержаться. Она ответила на поцелуй, не вызывающе, но нежно — это был очень приятный поцелуй.
Затем выпрямился и произнес:
— Ну что ж! — и заглянул в свой стакан. Там что-то осталось, допил и налил еще. У Мэри еще было достаточно.
— Вот смотри, — промолвил он, заставляя себя не отрывать взгляда от своего бокала, энергично встряхивая его. — Это вот как? Ты вообще кто? Это просто отлично, что ты согласилась ко мне заглянуть и все в таком духе, но зачем?..
— Я Мэри, я твоя соседка, зашла к тебе, чтобы позвонить. Я что-то сделала не так?
— Нет-нет, — торопливо ответил Бентон, — вовсе нет, просто я…
Мэри встала, ему показалось, что она собирается уходить, но она подошла к нему, и взяв его бокал, поставила на стол. Затем обняла его, склонив голову набок и закрыв глаза. Он стал снова ее целовать… Долгий-предолгий поцелуй, тихие стоны, обжимания.
Когда они отстранились друг от друга, Бентон попытался понять… что-то было не так… и он понял. Вкус, аромат, духи — они отсутствовали. Ни от помады, ни от волос — ничего подобного не исходило. Он увидел: ее губы были таким же идеальными, как и до поцелуя — розово-красными и не размазанными. Провел рукой по своим губам — чисто, следов нет. Разумеется, существовали предположительно стойкие к поцелуям помады, но ни одна из них [помад] не выдержала бы таких поцелуев, какими обменялись они. Создавалось впечатление, что ее губы находились в постоянной и несмываемой стадии. То есть — вечно красные.
Она сделала еще один шаг назад, он предупредил:
— Осторожно, коврик!
Увы, поздно. Она поскользнулась и упала, юбка задралась до талии. Бентон посмотрел с интересом, затем с восхищением… потом с научным любопытством. А все потому, что ее нейлоновые чулки не заканчивались… вся нижняя половина ее тела, от ступней и до талии — состояла из этих нейлоновых чулок, а их швы постепенно исчезали в задней части бедер. Получалось то, что это являлось ее одеждой, которую она носила, одеждой — созданной из литого нейлонового пластика. И в том месте, где ее ноги соединялись с телом, анатомические очертания, точь-в-точь повторяли куклу.
Мэри — девушка с сорока четырех дюймовым бюстом и обтянутая нейлоновым телом, находясь в своей спальне сектора 4А — любовалась собой в зеркало, в полный рост.
«Ну ведь идеально же!» — размышляла она. Точная копия кинозвезды, с той самой цветной фотографии, с которой ее и смоделировали. Даже лучше совершенства.
Однако Бентон, после такого многообещающего начала, сразу охладел к ней. Начал смотреть на часы, хмуриться и после ее падения на коврике, как-то поспешно выпроводил ее из квартиры.