- У тебя кровь.
- Да ладно, - живо отстраняюсь от него, и, хромая, спешу на пляж, к воде.
- Да стой ты, куда? - послышалось за спиной. Торопливые шаги вдогонку.
Игнорирую.
Черт. Не хватало мне еще, чтобы видел мои синяки, вчера (или уже сегодня) полученные дома.
- Ты что творишь? - мигом кинулся ко мне, пресекая попытку кровь стереть водой из озера. - Тут, б***ь, полгорода купается, а ты сейчас открытую рану будешь мыть. Думай головой. Погоди, сейчас бутылку с водой принесу. Жди.
Грозно скомандовал, хотя это вышло так забавно, что я невольно заулыбалась.
Присела на песок.
Вновь осмотреть свои награды.
Черти что. Крутое начало семнадцати лет. Что же будет дальше?
Минуты ожидания - и присел на корточки рядом.
Попытки аккуратно промыть раны, но при этом не намочить одежду и обувь.
- Ты прости. Это я - дурак, отвлек тебя - ты и угодила.
Невольно рассмеялась.
- Да ладно, что ты. Это я - рот раззявила, как ворона. Зрение-то у меня - так себе, пока отыщу, кто и где звал. Я, почему и не смотрю по сторонам. Сама себе на уме бегаю.
Захохотал.
- Да я такой же. Только вот, сегодня, повезло. Сначала, думал, обознался, но потом ты среагировала.
Улыбаюсь.
- А потом и под колеса угодила на радостях, - продолжила его речь.
Тяжело вздохнул.
- Во-во. Прости.
И снова смеюсь (невольно рдея от смущения).
- Да что ты. Сама виновата.
- И часто ты тут бегаешь?
- Да почти каждый день. Вот как потеплело...
Улыбнулся.
- Ясно, а то думаю, чет в прошлом году не видел. А в этом - сам недавно только выполз на солнышко с тренажерки.
- Качаешься?
Рассмеялся.
Разворот - и плюхнулся рядом на песок, расселся, упершись локтями в колени и невольно скрестив пальцы перед собой.
- Нет, дзюдо занимаюсь. А так - еще немного бега.
Украдкой, короткий взгляд на меня.
Вдруг замер, нахмурился.
Несмело коснулся моего предплечья - отчего невольно айкнула. Резко перевела взгляд.
Черт, а вот и предательская темно-бордовая полоса от ремня.
Стыдливо прячу взор, машинально уже натягивая пониже рукав футболки.
- Что это?
Обмерла я. И что ответить?
Дура, ведь хотела одеть толстовку. Думала же, но нет - по привычке напялить жилетку. Идиотка!
Кривлюсь, пытаясь спрятать за лживой улыбкой правду.
- Да так. Воспитательный момент.
- В смысле? - опешил. Пристальный взгляд мне в лицо.
Невольно поддалась. На мгновение глаза в глаза, но затем резко отвела очи.
- Давай не будем. Всё равно... ничего не поменять.
- Почему это? - вполне серьезно произнес.
Короткий взгляд в лицо - и снова отвернуться в сторону.
Тяжелый, звонкий вздох.
Как трудно, когда тебя не понимают. В таком... не понимают.
- Хочешь, я поговорю?
Невольно рассмеялась я над сказанным.
На мгновение от смущения спрятать взор, но затем болезненный, отчаянный взгляд куда-то вдаль.
- Было бы всё так просто. Он никого не боится. А мне будет - только хуже. Но давай не будем об этом?
- Батя?
Глаза в глаза.
И снова мой тяжелый вздох.
«Оно тебе надо?»
Хотелось, было, спросить. Но сдержалась.
- Неважно. Важно то, что скоро мне будет восемнадцать - и пойдет он... нахр*н со своим этим воспитанием.
- А мать что? Не заступается?
Кисло рассмеялась.
- Илья... - обмерла я вдруг, словно вор, осознав, что, может, ошиблась, назвав его этим именем. Но молчит - пристально всматривается мне в лицо, не поправляет. Глубокий вдох (мой) облегчения: значит, угадала, верно вспомнила. И решаюсь продолжить. - Не все так просто, как кажется. Поначалу вступалась,... но есть люди, которые ничего и никого не щадят. Понимаешь? И что, самое главное, они так хорошо устроены в этой жизни, что им... ничего за это не будет. Если даже пойти и пожаловаться в полицию - толку ноль. Там его друзья, а соседи - никто свидетельствовать не станет. Уже проходили. Хватит.
- А если... ему...
- Что? - обмерла я.
- Ну, его же методом?
Рассмеялась.
- И кто это сделает? Я что ль? Брата у меня нет, а родственникам - пофиг.
- Я, - вполне серьезно отчеканил,
отчего я оторопела.
Отвела взгляд в сторону. Выдох.
Еще мгновения рассуждений - и едва заметно закачала головой.
- Нет. Посадят. Да еще и такое припишут, что не будешь рад, что вообще родился на свет. Он - урод. Хоть и нельзя так говорить о собственном отце, но вот он - урод. И пусть, вроде как, старается только во благо. Что бы я выросла воспитанной, хорошей девочкой и не наделала глупостей - в итоге... - немного помолчала, перебирая слова. - Иногда хочется сделать в точности до наоборот, чтобы ему отомстить. И сделала бы - если бы самой противно не было такое поведение. Понимаешь,... я сама вполне могу отличить добро от зла, правильно от неправильно - и, тем не менее. Он не дает права на выбор и собственные решения: только тотальный контроль, и безумие.