— Блины надумала спечь? — улыбаюсь.
— Да надо бы, сегодня годовщина у бабушки. И папа раньше с работы придет — съездим на кладбище.
— А, ну ладно.
— И варенья какого-нибудь купи, а то осталось только черничное, а отец его не любит.
— Любит — не любит. Обойдется.
— Уля.
— Да иду уже, иду. Только в туалет схожу — и пойду.
…
И какую муку купить? Все — высший сорт, и упаковка красивая. А цена то непомерно велика, то, как бы, и маловата. Странно. И что выбрать?
А, черт с ним.
— Дайте эту… в желтой упаковке.
— 1 кг?
— Да…
…
Неспешный разворот, засовывая на ходу в карман сдачу, еще шаг — и едва ли не налетела на него сверху.
Глаза в глаза.
— Илья? — не могла поверить своей удачи.
— О, и ты здесь?
— Ага.
— Мука? — уставился мне на руки, что неловко удерживали упаковку той.
Улыбаюсь.
— Мама блины решила испечь. А ты?
— Да вот крупы купить хочу и майонез.
— А, ну давай, я подожду, — тараторю, пропуская его к прилавку.
— Только не убегай, — спешно добавил, заметав взгляды то на меня, то на продавщицу.
Смеюсь.
— Покупай, — киваю в сторону прилавка головой, подначивая.
Минуты ожидания — и замер рядом со мной, складывая покупки в свою черную сумку (что весела у него через плечо).
— Ну что, куда? Кстати, хочешь, и твои продукты положу к себе? Потом отдам.
Рассмеялась.
— Нет, спасибо. И так удобно. Блин, мне еще варенье надо. А тебе?
— Да, — скривился, — рыбу, селедку, да только она какая-то стремная осталась. Вся померла.
Ржу.
— А тебе живая надо?
— Да нет, просто, по-моему, она уже там десятое поколение лежит.
И снова смеюсь.
Вдруг отозвался:
— Слушай, давай отнесем продукты и немного прогуляемся? Ну?
За и против. Решаюсь:
— Подождешь в сквере? Около остановки.
Тяжело вздыхает.
— Неужто даже днем нельзя тебя провести до дома?
Насупилась, дую губы.
— Ну, я же… уже объясняла.
— Хочешь, сделаем вид, что не знакомы? — улыбается, нежно так, делая щенячьими глазки, невыносимо, безжалостно обезоруживая, что нет сил ни сопротивляться, ни хмуриться — рассмеялась в ответ.
Закачала головой в негодовании.
Тяжело вздыхаю.
— Ой. Ладно, но сначала, пошли купим варенье.
…
И как мы бы не старались изображать серьезный вид с равнодушием на лицах, когда замок запищал и я открыла дверь подъезда — на мгновение наши взгляды встретились и от смущения оба рассмеялись.
Живо нырнуть в полумрак — да пройтись к лифту.
— Высоко живешь?
Ухмыляюсь. Молчу, загадочно сверля его взглядом.
Еще миг — и забрались внутрь кабины шумного прямоугольного зверя. Нажать на кнопку.
Едва створки дверей схлопнулись — как вдруг резвый, смелый его шаг ко мне ближе — обомлела от испуга.
Точным, повелительным движением ухватил мою голову в свои ладони — и впился страстным, голодным поцелуем. Защемило, затрепетало все внутри меня. Пытаюсь ответить…
Внезапно дрогнул (от меня все еще не отрываясь) — рукой куда-то подался вбок. Нащупал, видимо, кнопку, — и тотчас лифт остановился.
Еще сильнее прибил меня к стене, скользнув свободной рукой по спине, опустился к талии и прижал к себе.
Поддаюсь — руки мои сами невольно разжались, выпуская продукты на пол.
Обняла, прижала его в ответ… Сгорая от чувств счастья, нежности и неловкости…. я старалась изо всех сил ему подражать, не отставать, отчаянно скрывать свою неумелость и нелепость. Сгорая от смущения, я тонула в своем первом… и таком сладком поцелуе.
Не знаю, сколько прошло времени, но… вдруг лифт снова дрогнул — куда-то поехали. В момент пристыжено мы оторвались друг от друга.
Разошлись в стороны.
Не сразу увиденное дошло, но как только — так словно молнией в макушку.
Живо приседаю, собирая свои пожитки с пола.
Выровнялись.
Дверь открылась — и к нам зашла молоденькая, незнакомая мне девушка.
А мы стоим — каждый в своем углу, взволновано, сквозь странную улыбку и пелену метая друг на друга взгляды.
И только теперь заметила — вся одежда Ильи почему-то была в белом налете, порошке. Чертова мука. Осмотрела и себя я — аналогично. Идиотка.
Прокатиться до первого этажа — и снова не выйти, лишь выпустив незваную гостью.
И снова створки сомкнулись.
Резвый шаг его ко мне ближе — но тут же рукой пресекаю вольность.
— Стой, хватит, — улыбаюсь. — Не здесь. Меня убьют дома. И так уже…
— Ладно, — рассмеялся, понимающе. — Буду в сквере ждать. Придешь?
— Давай, лучше уже до завтра, а то скоро батя с работы вернется, — нехотя, сквозь боль в сердце, шепчу.
— Хорошо, тогда до завтра, — ласково улыбнулся.
Миг — и наконец-то открылись на моем этаже двери.
Милая, нежная улыбка в его сторону, прощальный, короткий, украдкой, взгляд в глаза — и силой вытолкала себя наружу.
— Я буду ждать! — крикнул, паразит, в спину.
Рассмеялась я, заливаясь краской смущения. А в голове еще колокол отбивал волнительные переживания от того, что мне пришлось пережить несколькими минутами… ранее.
Мой Илья… как же ты сводишь меня с ума.
Господи… и совсем нет ни сил, ни желания… сопротивляться.
С тех пор я мчала на эту прогулку, на озеро — как в рай.
И сон забыла, и еду — мысли мои только об одном: о нём, о моем Илье.
Временами днем гуляли после пробежки на озере, в парке, а иногда — просто, в городе, где придется, лишь бы вместе…
По вечерам же — исправно возвращалась домой, при этом… запрещая себя даже до двора проводить, а не, говоря уже что, до квартиры (хватит с меня прошлых приключений и экстрима).
Я дико боялась отца, и его знакомых, что могли меня сдать. Уж точно там напридумывают всякого дерьма: а ведь всё между нами было чистым и приличным, что даже самой было, порой, стыдно. Я понимала, что ему уже почти девятнадцать, да и я — немаленькая, но на взрослые отношения не решалась. По крайней мере — пока.
И дело даже не в страхе за себя, я переживала исключительно за Илью. Батя с рук ему это точно не спустит, по крайней мере, пока закон на его стороне. И это — факт, а не просто… боязни…
Глава 4
Затишье
— Малая, а ты знаешь, что у твоего Илюхи послезавтра соревнования за Кубок страны? А дальше — сто пудово, опять на Европу поедет, — вдруг отозвался Вадик и подошел ближе.
— Дурак, не загадывай, — гаркнула Ирка.
— Знаю, он у меня сильный и ловкий, — широко заулыбалась я и погладила по голове своего мальчика. Живо Захарченко отреагировал — схватил, притянул меня к себе и усадил на колени.
— Так к чему это я, поедешь с нами? — не унимался Вадим.
— А ты тоже… выступать будешь? — подколола я.
— Ну, да.
— Да, да, пятое место — не последнее, — подстебнула Алена.
— Оу, а ты и того не достигла, — озлобленно скривился молодой человек.
— Да не, Вадик у нас тоже молодец, — спешно вставила свое слово Марина. — Если бы не тот упырь, там и третье было бы сто пудово!
Ухмыльнулся довольно, но смолчал.
— Так поедешь?
Тяжело вздохнула я. И Илья все понял. Как бы мне, нам не хотелось и не мечталось — один ответ: «Батя».
— Отстань от нее, — гаркнул Захарченко.
— Нет, ну…