«Через год мы будем есть подмосковный пармезан и запивать его крымским мерло» – дерзкий прогноз журналиста в заголовке исполнился почти в срок. Статья Жданова разлетелась по всей России и у сыровара Сироткина появились сотни сторонников. Развить бизнес помог «краудфайдинг». Модное заморское словечко по факту означало «складчину». Неравнодушные люди скинулись Евгению на первую партию сыра, а он в благодарность отослал каждому по головке пармезана. А потом была победа, сначала на всероссийских гастрономических фестивалях, а затем и на международных. Это был настоящий успех! Знаменитый пармезан попробовали даже самые высокопоставленые люди в нашей стране, они оценили патриотическое устремления сыровара и оказали поддержку его проекту в рамках «Импортозамещения».
Когда Кирилл попросил пристроить на работу нового героя его публикаций Сироткин не раздумывая согласился. Впрочем он об этом в дальнейшем не пожалел – Алексей всё же был профи в вопросах животноводства.
Потянулась размеренная жизнь. Севастьянов был счастлив, что нашёл себе новое место в этом мире. Правда периодически у него происходили алкогольные срывы, но его новый шеф каждый раз отвозил непутевого работника в клинику, где его «прокапывали» и кодировали. Алексей стал частым гостем семей, которых он спас на пожаре. Девочка Маша даже подарила дяде Лёше трогательный подарок – плюшевого зайца. Бывал Севастьянов и в редакции газеты, где работал Кирилл Жданов. Здесь они болтали о жизни и о политике.
В один из вечеров журналист сильно разоткровенничался и начал рассказывать о том над какими темами сейчас работает. Это были и проблемы в коммуналке, и разбитые дорогие, и многое другое. Но главной целью своей работы он видел разоблачение коррупции.
– Понимаешь какое дело. Вот в России, казалось бы, существует вертикаль власти. В каждой захолустной администрации сидит свой князёк. На стене у него висит выцветавшая фотография президента, а над сель(рай)советом висит триколор. Только многие из этих людей по факту не имеют никакого отношения к российской власти. Они чувствуют себя помещиками, для которых жители вверенной территории – это крепостные крестьяне. Зачем таким чиновникам ремонтировать садик или сельский клуб? Лучше купить дорогой автомобиль. Для главы сельского поселения подойдет «дастер», а вот начиная с районки руководителю «по статусу» нужна как минимум «камри». Да и это, на самом деле всё мелочи, можно закрыть глаза на покупку иномарок, списать всё на то, что такое авто проживёт в наших условиях дольше, а пешком или на личном транспорте добираться на работу не комильфо. Главное – это преступные схемы на госзакупках, манипуляции с муниципальными предприятиями и классические взятки от подрядчиков. Вот смотри, есть глава Октябрьского района Сергей Куприн. Всю коммуналку в районе обслуживает МУП «Коммунальщик». На нём всякие теплосети, котельные и прочее. Предприятие в стадии банкротства и там копятся колоссальные расходы. Но ведь у МУПа по идее должны быть какие-никакие доходы от платежей населения. Они есть, но все уходят в частную контору по договорам субподряда. Угадай, кто владелец этой организации? Нет, конечно же, не сам Куприн. А его супруга Надежда Куприна. Кстати, директор МУПа тоже его родственник, через десятое колено, но всё же. И они там крутят, вертят бюджетными деньгами как хотят. При этом обманывают обычных работяг. Не платят зарплаты по несколько месяцев, увольняют без выплаты положенных денег. И всё им сходит с рук. Потому что руководитель службы судебных приставов хорошая приятельница жены главы района. Все доходы МУПа должны были быть арестованы и идти на зарплаты и налоги, но приставы умышленно затягивают все положенные процедуры и деньги уходят в карман семьи Куприных. Конфликт интересов на лицо, и один принципиальный прокурор Александр Тихомиров даже инициировал проверку, но пока нет результата. Ему палки в колёса ставит ещё один друг этого змеиного клубка – помощник областного прокурора, у которого жена пристроена на работу в один из сельсоветов Октябрьского района. Но ничего, скоро выйдет моё расследование и им всем придётся худо! Они пытаются меня запугать, давят на учредителей газеты, бьют стёкла моей квартиры, протыкают колёса автомобиля. Но я должен довести это дело до конца, даже если придётся пострадать за него.