Меня и молодого черноволосого парня по имени Сахим, отправили набрать в лесу сушняка для костра, пока остальные распрягают быков на ночлег. Я так устал за день, что прогулку по лесу воспринял как подарок богов- хоть что то интересное, а то вид лугов, пшеничных и кукурузных полей мне порядком поднадоел за все эти дни.
Мы взяли веревки с топориками и потопали к границе леса, оглядываясь по сторонам. Я неторопливо подходил к деревьям, сильно похожим на обычные сосны, высматривая упавшие толстые ветви или сухие, которые можно срубить без особого труда. Я помнил, что сырая хвоя не годится на дрова из за смолы, которая легко воспламеняется в самый неподходящий момент. Сухим что то увидел и махнул мне рукой:
- Морран, там упавшее дерево, пошли глянем.
Я кивнул и пошел за ним, упавшее дерево это хорошо, ведь его можно будет разрубить и погрузить в одну из телег, чтобы завтра вечером уже не лазить в поисках дров.
- Похоже, что нам с тобой повезло.- глядя на большую сухую сосну, сказал я.
- Похоже на то, но давай сначала проверим не гнилая ли она внутри.
Я подошел к стволу и занеся над головой топор резко опустил его, высекая сухие щепки. В воздухе слегка запахло хвоей, я рубанул еще раз и еще, пока топор не оставил глубокую зарубку, открывающую нам сердцевину дерева. Нам все же повезло - дерево было пригодно для костра и мы принялись сноровисто обрабатывать его. Мы с Сахимом обрубили все ветки, связали их вместе и принялись с упорством дятлов долбить топорами твердый сосновый ствол.
Через пять минут непрерывной долбежки, к нам подошел один из охранников, и обозвав нас дятлами безмозглыми, водрузил вязанку сосновых веток на плечи и двинулся к лагерю. А мы остались рубить лежащий ствол и колоть поленья, складывая их во вторую вязанку.
Закончили мы примерно через полчаса, связали большую вязанку дров и взяв ее с обоих краев, потащили в лагерь, из которого уже доносился веселый шум.
Ярко горел костер, люди сидели вокруг и ели из походных мисок кашу с кусочками свинины под треск огня. Я сидел вместе со всеми и отправляя в рот ложку за ложкой, слушал истории из жизни каравана. Историй было много, все они происходили в разных уголках империи и за ее пределами. Калим - главный караванщик, был мужчиной плотного телосложения, с густой, аккуратно подстриженной черной бородой в которой вплеталась седина, благополучно миновавшая его лысую голову. У Калима были ярко выраженные восточные черты, что было странно, ведь основная масса жителей империи имели европейскую и славянскую внешность, насколько я видел, разумеется. Возможно, я просто чего то не понимаю, но есть у меня подозрения, что Империя Шагора не единственное государство людей в этом мире. Но это еще не ясно, а спрашивать у здесь присутствующих- означает сдать себя любимого со всеми потрохами. Мои попутчики и так косо на меня смотрят, порой поражаясь очередной тупости, высказанной мною не подумав, а если я начну расспрашивать о геополитики, которую наверняка знает каждый идиот, то по приезду в Шармах, мен точно сдадут инквизиции. А потому я просто сидел, улыбался, жевал свою пайку, помогал караванщикам чем мог и старался лишний раз не мозолить им глаза.
Поужинав, все начались собираться ко сну, скидывая грязные тарелки в пустой котел, стоявший на траве рядом с костром. Котел и посуду, каждый вечер, после ужина мыл дежурный по кухне, назначаемый Калимом или Нортом, если кто то из его отряда в чем то провинился.
Сегодня посуду приходилось мыть самому Калиму, что меня очень удивило, ведь он был старшим в караване, его глава, было очень странно наблюдать такую картину, для современного человека это просто разрыв всех шаблонов. Но Калим не выказывал никакого недовольства, и взяв остывший котел в руки, направился к поблескивающему в свете молодой луны озерцу чтобы помыть посуду. Удивленный увиденным, я попив воды из фляги, пошел к своей повозке, где у меня уже приготовлен, набитый сеном, жесткий матрац, выданный мне Калимом. Не двуспальная кровать, но уж лучше на плохом матраце, чем на голых досках дна телеги или вообще холодной земли под этой самой телегой.
Я залез под укрывавший телегу полог и стащив с себя куртку и сапоги улегся на пахнущий травой матрац. Рядом с матрацам я зачем то положил свою секиру в ножнах, не знаю зачем я так делаю каждую ночь, но засыпать становиться намного проще да и спится спокойнее. Вот и сейчас, стоило только опустить голову на треснувший под моим весом матрац как сознание начало затухать, погружая тело в глубокий, сладкий сон.
Проснулся я рывком, сел и огляделся, не понимая, что же меня тревожит, было стойкое ощущение, что что-то не так, не правильно. Тишину ночи разорвал дикий, испуганный крик, который тут же затих, сменившись булькающим хрипом.