- Пошли прочь. - тихим, звенящим голосом сказал я на древнем наречии, транслируя весь свой гнев в их тупые головы.
Гноллы, заскулили и поджав хвосты и опустив глаза начали поспешно отступать в лес, прочь от места поражения вожака. Я же окинул взглядом поле боя - горы трупов, как людей, так и гноллов, в неясном лунном свете, отсюда они кажутся одинаковыми.
Я воткнул трофейный меч в землю и пошел к умирающим людям, но подойдя ближе я понял -умирающих уже нет, есть только мертвецы.
Я стоял, молча, смотря в застывшее лицо Норта, оно было грязным, на щеке глубокая царапина, глаза смотрят в никуда. Гнев ушел, оставив после себя пустоту и разбитое сознание. Я устал. Слишком сильно устал для того чтобы делать хоть что-нибудь, особенно думать о том что произошло со мной. На это у меня будет время завтра утром, или может быть вечером, а сейчас нужно отдохнуть. Тяжело опершись спиной о борт, я опустился на примятую траву у деревянного колеса, запрокинул голову назад, ощутив затылком прохладное дерево.
- Живых не осталось, вокруг лишь мертвые. - прошептал я и провалился во тьму.
ГЛАВА 9
Просыпаться было тяжело, наверное это было самое паршивое утро из всех возможных. Тело болело и ныло всеми своими мышцами, костями, сухожилиями и даже казалось молекулами. Я открыл глаза и уставился в серое дождливое небо, нависающее над разрушенным, усыпанным горой трупов лагерем. Казалось, что тучи хмурятся глядя на истерзанные тела под собой и готовы разрыдаться в печали, омывая своими холодными слезами тела погибших в бою людей и нелюдей.
Опираясь о борт, я поднялся и на неверных, шатающихся ногах побрел к продовольственной телеге, я помнил, что там стояла большая деревянная бочка с водой а мне нужно было смыть с себя кровь и грязь, налипшую на тело тонкой коркой.
Я шел среди лежащих тел, огибая их и стараясь не дышать лишний раз, чтобы не чувствовать этот отвратительный запах крови, мокрой псины и дерьма, витавший вокруг. Но мои попытки были тщетны, ибо не было места в кругу повозок без лужи пролитой крови, без разодранных тел и их частей. Смерть пировала сегодня на этой опушке, созывая со всей округи голодное воронье, скачущее меж трупов, выбирая самые нежные куски.
Подойдя к нужной мне повозке, я разочарованно вздохнул - бочка с водой, стоявшая внутри была перевернута, почти вся вода вытекла, просочившись сквозь щели в полу. Черт, придется идти к озеру чтобы помыться, а для этого нужно пройти непомерно огромное расстояние в сотню шагов, что в моем состоянии было сродни подвигу. Я медленно брел по невысокой траве к блестящей водной глади, тело ныло так будто меня вчера пинали тяжелыми окованными железом сапогами, причем били долго и со знанием дела. Голова раскалывалась, в висках стучала кровь, мысли путались, обрывались и сплетались в пугающем калейдоскопе обрывков.
Подойдя к воде, я неаккуратным движением скинул с себя грязную, пропитанную кровью одежду и медленно- шаг за шагом вошел в холодное озеро. От холодной воды, тело пробила крупная дрожь, зубы застучали и тело затряслось но усталость и сонливость начали постепенно отступать, даже голова перестала распухать и скрипеть от боли. Магия, да и только, думал я, смывая с себя налипшую грязь и засохшую кровь.
Омывая своя тело, я заметил что меня вчера все таки задели пару раз, но видимо в горячке и под мощной дозой адреналина я этого попросту не заметил. Неглубокий порез был на левом бедре и несколько царапин от когтей на плече- ничего страшного, тем более что повреждения уже затянулись розовой пленкой.
Закончив свои водные процедуры, я, бледнее обычного вышел из воды и трусцой побежал к телеге, за чистой одеждой и обувью. Нужно было взять их с собой сразу, но каша в голове не способствовала конструктивному мышлению.
Переодевшись в сменный комплект одежды, я накинул на плечи забытую вчера куртку и замер в нерешительном ожидании. Теперь мне предстояла самая сложная работа из тех, что у меня были за всю жизнь - я должен был похоронить людей. Я начал стаскивать мертвецов в одну кучу рядом с повозкой, гноллов не трогал - мерзкие твари не заслужили нормального обращения. Во время работы меня три раза выворачивало желчью на грязную траву, желудок был пуст, но я не осмеливался прикасаться к еде, зная что она пропадет впустую, когда меня вырвет. Самым сложным в моей работе было собирать оторванные и отрубленные части тел, погибших воинов, порой мне приходилось ржавым мечом, выковыривать чью то руку из зубастой пасти мертвого гнолла.