Он достал из одной из многочисленных складок черной одежды плоскую полосу метала и аккуратно просунул ее в узкий зазор окна. Пара секунд и окно беззвучно приоткрылось, впуская незваного гостя внутрь. Отмычка заняла свое место в складках, а вместо нее ночной гость сжимал тонкую духовую трубку.
Два выстрела последовали один за другим столь быстро, что они, казалось, слились в один. Два обнаженных тела рухнули на искомканную атласную простыню, закатывая глаза - яд мантикоры действовал мгновенно и не оставлял шансов.
Незнакомец подошел к трупу мужчины и приложил к его руке, висевший на шее кулон, засветившийся мертвенно-зеленым светом при контакте с покойником. Вернул кулон на место и оглядел помещение- львиную долю пространства занимала кровать, у ее изголовья стоял столик на котором, в свою очередь, стояла открытая бутылка дорогого вина, ваза с фруктами и золотой подсвечник с горевшей свечой. Убийца подошел к столику, взял бутылку вина и сделал глоток, после чего поставил ее на прежнее место. В руках у него появилась маленькая колба с прозрачной жидкостью, которую он расплескал по трупам и кровати, после чего склянка заняла прежнее место - сорить недопустимо. Ушел он через окно, попутно уронив подсвечник так, чтобы пламя начало лизать свисавший край простыни.
Свет...
Видения лились одно за другим нескончаемым потоком, и было их так много, что я казалось, прожил вторую жизнь. Картины битв и уроки мастерства убийств сменялись в безумном калейдоскопе, пока в какой то момент меня не поглотила такая знакомая тьма.
Из темного небытия меня вырвал поток ледяной воды, ударивший мне в лицо, стекая по голому торсу, и спине, заставляя покрываться мурашками. Передо мной, вновь, стоял старший дознаватель Лианорд, старый надсмотрщик уже вышел из помещения. Вид этого одноглазого ублюдка моментально согнал с меня всю меланхолию, и я разве что не скрипел зубами от злости на эту тварь.
- Так каков же твой ответ?- Спросил он.
- Я согласен, - прошипел я.- Но что будет, если я выживу на арене?
- Если сумеешь выжить в течении сорока боев, то твой смертный приговор заменят десятью годами каторги.- Ответил дознаватель и вышел из камеры.
Ублюдок, когда-нибудь я выберусь отсюда. Я найду тебя. Найду и убью.
ГЛАВА11
Принц Дэймус, единственный сын благословенного отца Империи Говалдуса, полулежал на огромном бархатном диване в императорской ложе. Молодой принц обернулся и окинул скучающим взглядом все пространство ложи: за его спиной стояли две девушки, наряженные в невесомую ткань, привозимую купцами из восточных регионов Империи. Материал был настолько тонок и легок, что одежда создавала, порой, лишь ареол красок, окутывавший стройные девичьи фигуры. Одна из девушек держала в руках кувшин с холодным вином, а вторая неспешно массировала плечи Дэймуса. А по бокам входной арки стояли двое чернокожих стражников с ятаганами на широких поясах и с копьями в руках. Солнечный свет играл бликами на их выбритых и смазанных душистым маслом головах. Но эта пара стражей была лишь для отвода глаз, ведь настоящая охрана принца пряталась в тенях, окутанная магией.
Принц еще раз оглядел все пространство ложи и вновь воззрился на белый круг арены, куда вот-вот должны были выйти первые бойцы. Принцу нравились бои на арене, но намного меньше, нежели сражаться самому. Дэймус обвел взглядом трибуны, заполненные галдящим народом- люди жаждали крови, и пусть сами они ее никогда не прольют, но смотреть как делают это другие, доставляет неимоверное удовольствие. Самому принцу, лицезрение убийства на потеху толпе, не доставляло никакого удовольствия. Его присутствия требовал отец- император Говалдус, который не смог явиться сегодня лично по причине внутриполитических дел, как сообщил Деймусу посыльный.
- Жители и гости столицы, сегодня на этой арене столкнутся в смертельном противостоянии два жестоких убийцы, на чьей совести не один верноподданный Империи!- Разнесся над трибунами зычный голос распорядителя.- Эти чудовища совершили зверские преступления за которые их не преминуло бы сварить в кипящем масле,- он взял драматическую паузу.- Заживо разумеется, - толпа взревела. Один из них - это печально известный разбойник Вильсон Кор,- продолжил учредитель и по трибунам пронесся многоголосый гвалт, состоящий, в основном, из выкриков на подобии: «Смерть ублюдку», «На кол его», и прочим подобным.