— Олег, напомни сводку по семье, — бросил командир.
— Ахроровы. Старшему под восемьдесят, местный аксакал. Среднего мы «приняли» на трассе. Двое сыновей остались, жёны и дочери. Парням от двадцати пяти.
— Товарищ капитан, — осторожно обратился Семёнов, — может, возьмём подкрепление?
— Женщин испугался? — усмехнулся Пономарёв. — Сами проверим.
Солнце постепенно поднималось, отчего серая сепия вокруг мягко переливалась в жёлтую. Под ногами потрескивала застывшая от ночного холода глина, а хрип громкоговорителя прерывало воем ветра. По-хорошему, будить людей в такую рань было бесчеловечно, но в этом регионе России гуманность время от времени выбрасывалась на помойку, да и к фаджру — утреннему намазу — население всё равно просыпалось без каких-либо участковых. Если, конечно, законы веры соблюдались по всей строгости. Как показывала практика, даже фанатикам не чуждо лицемерие, когда правоверные ревнители шариата делали себе поблажки ввиду банальной лени.
Дом Ахроровых от проезжей сельской дороги отделяла узкая тропинка, вытоптанная посреди полупустого садика. Метровой высоты ветхий забор из непокрашенного дерева был закрыт на щеколду с внутренней стороны калитки. Пономарёв нащупал её и оттянул задвижку от петли. Скрипучая дверца подалась вовнутрь. Перед тем, как ступить на чужую территорию, командир внимательно пригляделся к земле в поисках отблесков и других подозрительных признаков спрятанной растяжки. Профессиональная привычка.
— Аккуратно. Никого не пугать, мы просто удостоверяем личности. Но Семёнов, тыл за тобой.
— Так точно, — в подтверждение ответил автоматчик.
Преодолев трёхметровую дорожку, отряд остановился у двери, которую тут же распахнула чернявая девочка десяти лет. Раисат была одной из дочерей застреленного на трассе бандита Аброра Ахророва, месяцем ранее убившего таксиста из Махачкалы. Невысокая, укутанная в платок и шерстяное платье до пят, она со злобой в глазах, будто понимала, кто пришёл на порог, звонко выговорила:
— Бобо плохо. Умирает.
Бойцы переглянулись. Командир чуть наклонился к девчушке и мягко спросил:
— Ты нас пропустишь? Мы поможем.
В ответ Раисат развернулась и побежала вглубь коридора, оставив дверь открытой. Пономарёв, нащупав кобуру, вытянул пистолет и, сняв его с предохранителя, завёл кисть за спину, чтобы не светить оружие. Самойлов убрал военный планшет со списками в кожаную сумку на боку и последовал примеру капитана. Они тихо зашли в дом; Семёнов, нервно оглянувшись, отправился за ними. Внутри было темно, только из дальнего конца коридора струился свет. Там, в самой большой комнате, на узкой кровати у левой от входа стены лежал закутанный в толстое одеяло иссохший старец со смуглой морщинистой кожей. Льняная рубашка на плечах была грязная, воздух отдавал духотой. Узкие губы аксакала шептали что-то склонившемуся над больным молодому мужчине в утеплённой куртке — младшему из братьев Ахроровых. Олегу подумалось, что выйти на паспортный контроль они всё-таки собирались. Вся женская часть сбилась в стайку у дальней стены с зашторенным окном. Пожилая полная женщина находилась дальше всех; загораживали её жена и дочери Аброра, причём Раисат стояла в объятьях матери. Её старшей сестре, укутанной в платок аналогично девочке, было не больше восемнадцати. Все они нервно переводили взгляды с аксакала на вошедших солдат, и лишь чернявая Раисат при этом ухмылялась с нескрываемой детской злобой.
— Товарищ капитан, что-то не так! — моментально бросил Самойлов. — Где старший?
Напряжение в комнате мгновенно возросло до предела. Ахроров-младший попятился к женщинам под прицелом пистолета Пономарёва, Семёнов приподнял дуло укороченного автомата, затих в кровати больной аксакал. Олег, почувствовав движение за спиной, резко обернулся, но лишь в последний момент увидел приставленный к затылку рядового ствол пистолета серебристого отлива. Палец стрелка вжал спусковой крючок. Семёнова толкнуло вперёд, и тело с продырявленной головой завалилось на пол в метре от кровати, разбросав вокруг капли крови. Олег направил «Грач» на убийцу и нажал на спуск, но выстрела не последовало. Тем временем старший сын Аброра Ахророва приготовился стрелять в Самойлова, но сержант перехватил руку боевика и, отшвырнув заклинившее оружие, резко рванул пистолет противника дулом вверх. Боевик вскрикнул от боли в вывернутых пальцах, а одновременно с этим за спиной Олега прогремели два выстрела. Самойлов вырвал серебристый пистолет и, окончательно завладев оружием, направил ствол боевику в грудь. Три громких хлопка ответили тяжёлой отдачей в руке сержанта: патрон зарубежного пистолета был немного мощнее отечественных. Старший брат-Ахроров вывалился из комнаты в неосвещённый коридор. Выжить после таких ранений не представлялось возможным.