— Товарищ капитан, разрешите.
Пономарёв и особист Антон синхронно посмотрели на Олега и подвинулись в стороны. Самойлов вытащил кипятильник, в тактических перчатках взялся за ручки кастрюли и подошёл к боевику.
— Джамиль, глаза подними.
Резко опрокинутый кипяток заструился по лицу и волосам Асхабова. Парень закричал нечеловеческим голосом, кожа моментально покраснела и вспузырилась. Горячая вода залила грудь и спину. Джамиль вертел руками, пытался убрать её с лица и охладить ожоги, но Олег его остановил. Вырвав из розетки кипятильник, он поднёс раскалённую спираль к лицу Асхабова и дождался, когда панический крик перейдёт в жалобный скулёж. Перед ним сидел не допрашиваемый. Сегодня Самойлов совершал кровную месть.
— Сюда смотри! Будешь молчать, — Самойлов схватил Джамиля за волосы, — сожрёшь у меня это. — Рядовой отшвырнул голову кровника к стене. — Вторая машина тоже заминирована?
Преступник глядел на экзекутора со страхом и ненавистью одновременно. Он не мог защититься от солдата, а стоявшие за ним командиры не вступятся за чужого. На краю сознания Джамиль понимал, что у неверного с кипятильником в руках было персональное право на пытки. И это понимание служило заочным приговором. Исчезла вера и в безопасность, и, казалось, в самого Всевышнего.
— Вторая машина — взрывная? — повторил вопрос Самойлов.
Асхабов тяжело кивнул. Напрягшиеся Пономарёв и Антон переглянулись, последний снял с пояса рацию.
— Где она? — Олег приблизил горячий металл к глазному яблоку боевика и с расстановкой повторил: — Где она?
— ГУВД, — выдохнул Джамиль. — «Жигуль» бэлый. Ыщи у ГУВД.
Антон стремительно вынырнул в коридор и отрапортовал в рацию:
— «Синий» уровень. Окрестности ГУВД, белый «Жигули». Жду подтверждения.
Невыносимо долгие минуты тянулись одна за другой, будто песочные часы забило вязкой глиной. Все четверо в напряжённом молчании ожидали продолжения, пока не зашипела рация Антона:
— Подтверждено. «Жёлтый» уровень. Приступаем к разминированию.
— Отлично, — вздохнул Пономарёв. — Поздравляю, Олег. Твоя заслуга.
С уважением посмотрел на рядового и Антон.
— Парень, может, к нам переведёшься?
— Оставить! Мой боец!
— Как скажешь, капитан. А этот у вас весь красный. — Особист презрительно оглядел Асхабова. — У криминалистов могут появиться вопросы.
— Не появятся, — пообещал Пономарёв.
Он подобрал выброшенный боевиком пистолет, выщелкнул и выбросил магазин. Металл со звоном ударился о деревянный пол. Затем капитан передёрнул затвор, высвободив из оружия последний патрон.
— Парень, лови!
Джамиль на рефлексах приподнял руки и вцепился в прилетевший к нему пистолет. В следующее мгновение капитан Пономарёв вскинул автомат и дал одиночный выстрел. Вновь заложило уши, в носу зачесалось от пороха. Голова Джамиля безвольно свесилась на простреленную грудь.
— Беспредельщик! — выругался Антон. — Твоё счастье, что из всех наших с тобой работаю я.
И ушёл, не дожидаясь ответа. В тот день Олег предотвратил теракт. Зная о скором конце срочной, Пономарёв предложил остаться по контракту, и Самойлов согласился.
В ночь после разговора с Екатериной и Кириллом Сергеевым ему это не снилось. Выпитые таблетки не оказали никакого воздействия, и впору было задуматься об увеличении дозы. Сегодня Олег минувшие события вспоминал.
Кто бы ни был хозяином «Аметиста», он выбрал удачное местоположение для бизнеса. Небольшой ломбард, еле заметный в череде магазинов и ресторанов вдоль всего первого этажа длинного жилого дома. Простая и манящая схема: сдать все ненужные драгоценности, что случайно остались от давно почившей родни, накупить необходимых вещей, в последний раз поесть в границах нелюбимого города и, придерживая сумку, поспешить к платформе, чтобы навсегда уехать в закат. Покинуть город нетрудно — сложнее не возвращаться. Но «Аметист» привлекал не только отчаявшихся, что меняли старинные кольца и подвески на серый хлеб, билет на поезд или сто миллиграммов героина. Здесь ценили изделия из металла, и это не всегда было золото. Об «Аметисте» ходила нехорошая слава, а первым, кто поведал Олегу о тайных делах ломбарда, был погибший начальник хасавюртского поста. Оружейную точку не могли закрыть; ходили слухи, что с её руки кормился кто-то из регионального УФСБ. Было ли это так, Самойлов не знал, да и не хотел вникать. Единственное, в чём он был уверен, так это в том, что на продаже пока никого не «приняли».