После Октября Постышев публиковал очерки и рассказы. В армейской газете «Вперед» 20 января 1922 года опубликован его очерк «Талка».
«…Ткачи, ситцепечатники со своими женами, детьми, пестрой лентой опоясав черный город, шумно и торжественно направляются к Талке.
Море красных знамен и плакатов развевается над их головами. С каждой минутой пестрая лента делается все шире, все длиннее и длиннее, все ближе и ближе змеей подползает к Талке. Наконец подползла, всколыхнулась, замкнулась в кольцо, слилась в сплошную разноцветную массу голов и знамен, стихла, напряженно ожидая…
— Товарищи, — раздался молодой, звучный голос, — мы требуем от своих господ фабрикантов человеческого к нам отношения, мы требуем, чтобы нам дали возможность жить, а не пропадать с голоду, мы требуем свободы высказать все, что у нас на душе. Мы знаем, кому должны по праву принадлежать фабрики и заводы.
Его рука взметнулась к фабрикам. Повернулись головы, пристально смотрели ткачи на безмолвные корпуса.
— Это принадлежит нам! — прозвучало в напряженной тишине… — Правительство и царь пулями убедили нас, чьи они друзья. Кровь наших братьев, расстрелянных царем в Петербурге девятого января, будет нам вечным призывом к борьбе. Долой произвол, долой вампиров, долой кровавое самодер…
Залп винтовок оборвал речь.
Точно море, всколыхнулись ткачи, лавиной шарахнулись в сторону города.
— Казаки, казаки стреляют! Подлецы, палачи, убийцы!..
…Стрельба, свист нагаек, крики женщин, плач детей, взмах кольев, град камней — до сих пор встает все это в моей памяти живой картиной при воспоминании о забастовке ивановских ткачей 1905 года.
Мне было тогда только шестнадцать лет. В разорванной, замазанной синей блузе, с разбитой головой, я стоял около своей матери-ткачихи у круглого изгиба Талки. Мать перевязывала мне голову лоскутом своей нательной рубахи. Она не плакала, а только шептала:
— Псы, кровавые псы! Придет и наш час, час возмездия вам, убийцы…»
После этой бойни рабочие продолжали борьбу.
Стачка длилась 72 дня, закончилась лишь во второй половине июля. «Иваново-Вознесенская стачка показала неожиданно высокую политическую зрелость рабочих. Брожение во всем центральном промышленном районе шло уже непрерывно усиливаясь и расширяясь после этой стачки» (В. И. Ленин).
«Работа, проделанная партией в смысле политического воспитания рабочей массы за время стачки, была колоссальна… Хотя стачка окончилась лишь частичными экономическими уступками со стороны хозяев, но в итоге ее произошло идейное освобождение рабочего класса, и «властительницей дум» в районе окончательно становится наша партия» (М. В. Фрунзе).
Постышев после стачки — уже в «черных списках». Его арестовывают, но выпускают — нет улик. Он без работы до апреля 1906 года. Без работы по найму. Но безработный продолжает партийную работу. Он исчезает из поля зрения полиции.
Несмотря на то, что в самой социал-демократической организации работает провокатор «Гоголь» — Кукушкин, филерам и осведомителям не удается выследить Постышева. По воспоминаниям старых большевиков, он выполняет разные партийные поручения в Иванове, в селах — от распространения листовок до созыва «летучек», — он организатор и пропагандист.
Наконец Постышев 10 апреля 1906 года начинает работать на фабрике. В расчетной книжке пометка о пяти штрафах за семь месяцев.
Двенадцатого июня на учредительном собрании союза печатников Постышев избирается в правление.
Ноябрь 1906 года. Постышев протестует против фабричных порядков. Его увольняют с фабрики.
Несмотря на прекращение стачки, не спадает революционный подъем ивановских пролетариев. Погромы, организованные жандармерией и черносотенцами, не рассеяли ряды социал-демократии. Убийство «Отца», Афанасьева, не обезглавило ивановскую социал-демократическую организацию. Партия направляет в Иваново закаленную революционерку Ольгу Афанасьевну Варенцову — «Оленьку», как любовно называл ее Ильич. Уроженка Иванова, руководитель первых социал-демократических рабочих кружков родного города, Варенцова испытала тюремные заключения, подвергалась высылкам, но по-прежнему была активным бойцом партии. В самую трудную пору первой русской революции эта внешне хрупкая и тихая женщина возглавляет подпольные военные организации большевиков в Петербурге, организует большевистские группы, печатает и распространяет прокламации в воинских частях, налаживает подпольные связи.
В середине 1906 года она приезжает в Иваново. Перед ней большая задача — не допустить затишья в работе социал-демократических организаций, использовать все средства для активизации масс, в частности подчинить влиянию партии профсоюзы, занять в них главенствующее положение.
Под руководством Варенцовой Постышев, Калашников и другие молодые большевики проходят школу агитации, организации масс, учатся, как конспирировать свои действия.
Встречи с Варенцовой, вместе с Фрунзе руководившей практической работой пропагандистов, показывавшей, как на живых фактах рабочих будней воспитывать людей, прививать им чувство пролетарского интернационализма, были для Постышева мудрой школой ленинизма. Выполняя ленинское указание об активном участии в профдвижении, он становится деятельным организатором профессионального союза ситцепечатников.
Весной 1907 года Постышев участвует в праздновании «вербного воскресенья». За городом, в Боголюбовской слободе, на квартире большевика С. И. Балашова («Странника») собрались «верующие». Полиции было невдомек, что с пучками освященной вербы сходились в слободу большевики-подпольщики. Многие приехали из других городов губернии, ближних к Иванову, — Шуи, Кинешмы, Лежнева, Тейкова. Предстояли выборы делегата на V съезд партии, дискуссия между большевиками и меньшевиками Но дискуссия не состоялась — в ивановской организации не было ни одного меньшевика, она была ленинской. В своей речи Варенцова раскрыла реакционную роль меньшевизма, консолидацию его с реформистами, буржуазными партиями.
3 июня 1907 года жандармерия арестовала и привлекла к судебной ответственности думскую социал-демократическую фракцию. Жандармы разных степеней и рангов считали, что этот произвол пройдет безнаказанно, что никто не подымет голоса протеста.
ЦК РСДРП принял решение провести однодневную стачку.
Постышев участвует в организации широкого совещания по поводу стачки. Некоторые делегаты фабрик и заводов считали, что рабочие не готовы к выступлению, они боялись разгрома партийных организации.
Но совещание представителей фабрик решило проводить стачку. Иваново-Вознесенский союзный Совет РСДРП выпустил листовку в типографии, которой руководил Постышев. Листовка разъясняла цели однодневной политической забастовки.
Постышев вместе со своими партийными товарищами Уткиным, Калашниковым, Караваевым, Кузнецовым и другими в эти дни на фабриках разъясняет рабочим, зачем и как организуют стачку. Он во главе стачечного комитета. Он выступает на фабрике Грязнова, на митинге у заводских ворот. После этого выступления 23 ноября текстильщики Грязновской фабрики прекращают работу. За ними вслед останавливают станки и машины на других фабриках.
Постышева арестовывают — обвинение в подстрекательстве к забастовке сулит суровое наказание. Но Постышев настолько опытный конспиратор и пропагандист, что жандармерия и полиция в течение месяца не могут выдвинуть против него существенных улик. Постышева освобождают. Казалось бы, в такую мрачную пору подозрений и преследований ему «по здравому смыслу» не нужно было оставаться в Иванове. Но Постышев руководит восстановлением типографии, готовит партийную организацию к выборам в Думу, организует отпор «отзовистам», которые ратуют за бойкот Думы. Из двадцати шести уполномоченных для выборов депутатов в Думу по Иванов во-Вознесенску было избрано двадцать три социал-демократа. В этой цифре красноречивое подтверждение замечательной организационной работы Ивановского комитета. Комитет одновременно готовился к общегородской конференции. Постышев продолжает выполнять партийные поручения, сплачивает силы партийной организации, которой нанесены тяжелые удары, особенно арестом М. В. Фрунзе.